Юный Натуралист 1976-08, страница 56

Облин и образ

Каждый знает воробья, ворону, голубя. Но странное дело, однажды я попросил описать их окраску, и ни один из ребят не сумел этого точно сделать. В чем дело? А дело в том, что для опознания многих пгиц подробно знать их окраску не обязательно. «Серенький, у ног прыгает — это и есть воробей!»

Часто птиц узнают не по окраске, даже не по экстерьеру — облику, а по сумме присущих им общих признаков. Опытному охотнику стоит лишь мельком, издали увидеть пролетающую птицу — он безошибочно определит: рябчик, бекас, косач, журавль, гагара. Окраску он не успел разглядеть, да и не нужна она ему. А что же нужно? Образ! У каждой птицы свой, неповторимый образ. Образ вместил в себя все: и облик птицы, и ее поведение. Силуэт, размеры, голос — даже место и время встречи! Охотники и писатели чаще всего в рассказах своих передают образ птиц: то главное и всеобъемлющее, что присуще каждой из них. Вот как писатель М. М. Пришвин описал трясогузку: «С черным галстучком, в светло-сером отлично натянутом платьице, живая, насмешливая, раскачивалась на своих тоненьких пружинистых ножках». А писатель В. Б. Бианки добавил: «Трясогузка в полете моргает крылышками». Все вместе это настолько точно, что и без упоминания имени все узнали бы эту птичку.

Другие писатели: «Кулик-черныш покачивает белой гузкой, словно на веревке сидит и никак не может уравновеситься». «Кулик летел над самой водой, трогая ее концами длинных крылышек и тотчас отдергивал, словно бы обжигался».

Так же обстоит дело и с передачей голосов птиц. Можно попытаться записать голоса с помощью нотных знаков, передать буквами или особыми условными значками, как предлагал орнитолог А. Н. Промптов. А можно и по-другому, как это часто делают те же писатели и охотники: «переводят» с птичьего языка на человеческий. Вот как переводил птичьи голоса В. В. Бианки: снегирь — «жуть-жуть!», чечевица — «Тришку видел?», перепел — «спать пора, спать пора!», удод — «худо тут, худо тут1», пеночка-теньковка — «тё-тень-ка, тё-тень-ка!», чиж — «чулки, чулки, ва-арежки!».

Наши большие синицы поют по-разному — и переводят их тоже по-разному. Одни из них так поют: «Пустяк, пустяк, пустяк». Другие: «Букетик, букетик, букетик!» А то и так: «Тись, тись, тись!» — словно велосипед накачивают!

Вот вам задание: попробуйте в нескольких фразах так передать образ птицы, чтобы ее все сразу узнали, попытайтесь перевести птичьи песни и голоса на человеческий язык.

Конечно же, лучшие описания и «переводы» мы напечатаем.

Н. Спадков Рис. В. Федотова