Юный Натуралист 1976-08, страница 55
53 жался, и вот уже оба поплыли, направляя свои пятачки к берегу. Река сносила их к порогам. Сбросив куртку, я прыгнул в воду. Пыл мой охладила струя горной реки. По пояс в воде я сделал движение подобно прыжку и схватил за задние ноги первого поросенка. Мне хотелось прижать его к груди и вынести на берег, но он был круглый, как бочонок, и скользкий, как угорь. Поросенок упорно тянулся к берегу. Вот он почувствовал почву перед ногами и рванулся с такой силой, что я не смог удержать». Владимир Степанович закончил рассказ. Поежившись от утреннего холода, встал и протянул руку к восходящему солнцу. В. Шокарев аист Просыпались аисты на рассвете, когда только начинало едва заметно сереть небо, и громко выбивали своими длинными клювами звонкую дробь. Потом, перелетев с шелковицы, где было гнездо, на крышу дома, они важно вышагивали на длинных красных ногах, с удовольствием потягивались после ночного сна, попеременно вытягивая назад вместе с крылом то одну, то другую ногу. Полностью проснувшись, они взъерошивали на груди длинные белые перья и прятали в них свои острые клювы, стоя на одной ноге, ждали лучен восходящего солнца. Когда пришло время высиживать птенцов, аистиха целые дни напролет проводила в гнезде. Аист часто улетал и прилетал ее кормить, подолгу стоял рядом, ласково касаясь подруги склоненной головой. Иногда и он садился в гнездо, отпуская аистиху на прогулку, но это случалось редко. Красивый, с черными подпалинами аист-самец, осмелев, изредка слетал во двор, робко клевал разбросанные мною на траве кусочки мяса и хлеба. Однажды вечером, просматривая книгу, я услышал негромкий стук в дверь на веранде. «Войдите!» — громко отозвался я, но никто не вошел. Стук повторился. «Кто там? Пожалуйста!» — еще громче повторил я. Снова молчание. Я вышел на веранду. У стеклянной двери стоял аист и, наклонив набок свою красивую голову, настороженно смотрел вверх. Потом еще раз как-то безнадежно тюкнув клювом по . стеклу, он медленно отошел во двор. Постояв и поглядев на меня, аист тяжело взлетел и уселся в гнездо. Поведение птицщ показалось мне странным. Я вернулся в комнату и принялся за прерванную работу. Через некоторое время снова раздался стук в дверь. На этот раз я уже не сомневался — анст. Выглянув из окна, я увидел его у веранды. Недоумение мое возросло. — Ты просишь, видимо, поесть? — обратился я к аисту. — Как же это я раньше не додумался? А где твоя подруга? Что-то ты давно уже один в гнезде, — разговаривал я с птицей, бросая на траву кусочки хлеба и сыра. Аист жадно, хотя и с опаской поклевывал, потом улетел в гнездо. Я догадался, что произошло несчастье. Видимо, отпустив однажды свою подругу на прогулку, аист, как всегда, остался в гнезде. Но аистиха почему-то не вернулась. Возможно, какой-то жестокий браконьер подстрелил птицу. Как быть аисту? Улететь на болото поклевать лягушек — значит дать остыть яйцам, может погибнуть потомство. И он стал искать пищу там, где не раз уже получал ее от человека. Аистиха так и не вернулась. В гнезде, как верный часовой, остался аист-самец. Я с ним быстро подружился. Как только птице хотелось есть, она, звеня крыльями, шумно слетала во двор и стучалась в стеклянную дверь. Но чаще я сам выходил на веранду и ласково приглашал беднягу отобедать. Аист совсем перестал бояться, клевал уже из рук, осмелел, в его черных бусин-ках-глазах исчез тревожный блеск недоверия. Шло время. Аист мужественно исполнил свой отцовский долг, терпеливо высидел положенный срок в гнезде. Когда вывелись птенцы, он гордо отклонил мою помощь и ни разу не слетел во двор, несмотря на мои частые приглашения. С утра до вечера аист летал на болото за лягушками и бесконечно кормил своих прожорливых и крикливых малышей. Е. Загородний |
