Юный Натуралист 1976-11, страница 50
49 БУЙНЫЙ ПРИШЕЛ EI | Когда я приехал к знакомому леснику Сорокину в Волынскую область, стояла уже глубокая осень. Сторожка находилась в трех километрах от железнодорожной станции, и мне казалось, что я живу на даче. В комнате хозяина на стене ружье, патронташ, ягдташ — все, что нужно охотнику. А рядом стол с десятками кннг, журналов о природе. Тут же на противоположной стене чучела птиц и зверей. Андрей Павлович — человек добродушный, умеет расположить к себе людей так, чтобы дружба зарождалась с первого знакомства. В свои шестьдесят лет, с копной серебристых волос, он выглядел свежо и бодро и был очень подвижен. Хозяин лесного царства пользовался большим авторитетом в своем лесничестве. А главное, он всегда был веселым, общительным человеком, страстно любящим родной край. Сорок лет отдал он охране и обогащению природы. Как-то в выходной день он пригласил меня осмотреть его хозяйство. Тихо в предзимнем лесу, среди белоствольных берез, среди облетевшей листвы, прихваченной первым морозцем. Под одним кустом я увидел оригинальную кормушку. Она была с крышей. В метель ее не будет заваливать снегом, зайцы в любую погоду смогут полакомиться здесь сеном, картофелем, кукурузой, заготовленными с лета. Оказалось, что мой знакомый еще и егерь и эту кормушку для зайцев он сделал сам. Потом, когда возвращались домой, я увидел, как по опустевшему огороду прогуливалось крупное животное. — Что это за великан, похожий на дикого кабана? — спросил я лесника. — Это и есть дикий кабан. Он у меня дрессированный. — А как же вам удалось? — Я и сам не знаю, чем покорил зверя. Андрей Павлович раскурил погасшую трубку и рассказал мне такую историю: — Прошлой весной этот кабан повадился в питомник. Запустит свое рыло в рыхлую грядку и давай пахать. Столько злых дел натворил! Шутка ли, за несколько визитов на двух гектарах выбрал все до одного желудя. — А почему же не убили его? — поинтересовался я. — Отстрел разрешен, но попробуй подстереги его. На засаду не шел, чуял опасность. А стоило только снять охрану, как он снова тут как тут. Вот я и решил устроить ловушку. Выкопал яму, перекрыл валежником, замаскировал, а сверху насыпал кучу желудей. Все это сделал с вечера. Под утро, слышу, кричит. Обрадовался я. Думаю — наконец-то попался. Беру ружье — и бегом туда. Вскинул двустволку, хотел прицелиться, а он вытаращил глаза и смотрит на меня, словно прощения просит. Пощадил тогда зверя. И не жалею. — А как же вытащили из ямы? В нем, пожалуй, центнера два. — Он сам выбрался. Только пришлось наспех сколотить стремянку. Поставил в яму, а сам залез на дерево. Кто знает, что у него на уме. Клыки-то вон какие. Ну, думаю, сейчас выберется и как пустится без оглядки, а кабан шумно встряхнул свою щетинистую шубу и спокойно направился на мою усадьбу. С тех пор он перестал посещать питомник, зато все чаще появлялся возле сторожки. Вскоре подружился с гончей, которая первое время облаивала его целыми днями. Однажды, уходя на работу, я наполнил комбикормом корыто и поставил его возле крыльца. Когда возвратился, вижу: в корыте пусто. Поначалу опасался, что ни говори — зверь все-таки. Но постепенно изучил его крутой нрав и привык. Дал ему имя. Долго занимался с ним, пока он начал выполнять команды. Андрей Павлович позвал Буйного. Он подбежал и покорно лег возле его ног. Лесник потрепал питомца за тяжелое, словно свинцом налитое ухо, угостил Буйного кусочком сахара и сказал: — Иди уж в свою баню, а то скоро ударят морозы и кончится твой праздник-. До самой весны будешь ходить чистеньким... Буйный поднялся и вразвалку зашагал к черневшей неподалеку глубокой луже. — Это его излюбленное место. Здесь в полдень он принимает ванны, — глядя на лежавшего в грязи Буйного, улыбнулся Сорокин. После этого я не раз видел, как Буйный чинно шествовал за своим хозяином в лес. И не было случая, чтобы Буйный захотел остаться там. Да и зачем ему оставаться в лесу, когда его каждый раз ожидал вкусный ужин — душистый комбикорм в деревянном корыте? П. Строителев |
