Юный Натуралист 1976-12, страница 37

35

рога, но и ногу сломал. И наверное, погиб бы, не заметь этой трагедии матросы буксира. Подогнав свой довольно тяжелый пароход к оленю, они с трудом вытащили его и привезли на рудник. Стоя на трех ногах, спасенный дрожал и косил глазами на окруживших его людей.

Инвалида поместили в коровник, где ветеринарный врач наложил на сломанную ногу шину. Стоял олень в отдельном стойле с дверцей, чтобы не убежал, и с удивлением разглядывал через загородку черно-белую соседку.

Первое время опасались, что Олешка, так его стали звать доярки, погибнет с голоду: олени едят мох, а коров кормили прессованным сеном, привезенным с материка. Но гость, когда прошли первая боль и испуг, стал с удовольствием разделять с буренками непривычный для себя стол. И в конце концов так акклиматизировался, что через несколько месяцев, когда его выпустили на свободу, не хотел уходить с фермы. Весь день стоял грустный у о^грады и исчез только солнечной «ночью», когда неподалеку проходили его собратья, не познавшие цивилизации.

Коров, у которых квартировал Олешка, иногда можно встретить на одном пастбище с оленями. С окончанием полярной ночи их начинают выпускать поразмяться. После многомесячного стояния в занесенной по крышу снегом ферме породистые полярницы вдруг являют небывалую прыть. Взбрыкивая, как телята, задрав хвосты, мчатся они с радостным мыком куда глаза глядят, пугая горожан. Убегает эта ликующая кавалькада и за террикон, где на обнажившихся из-под снега кочках часто пасутся олени. Такое экзотическое коровье-оленье стадо доводится увидеть не каждому!

Весной и в начале лета самцы оленей ходят с еще короткими, словно покрытыми замшей рогами, все в клочьях облезающей зимней шерсти. Шерсть эта валяется на острове, куда ни пойди, и смущает новичков, принимающих ее за диковинный мох. А во всей красе оленей увидишь только в августе — сентябре, когда, откормившись за лето, они покрываются ровной дымчатой шерстью с белыми подпалинами, а их головы украшают разросшиеся во всю величину ветвистые рога.

Интересно наблюдать за повадками животных. Идешь, например, по долине, когда снег в основном уже сошел, высохли пружинистые моховые кочки, на которых приятно, как на подушке, посидеть, хоть в двадцати сантиметрах под ними вечная мерзлота. Смотришь, а олени, пренебрегая такой постелью, как на

перине, расположились на отдых на снегу, не стаявшем еще на северных склонах. Лежат спокойно и, кажется, весьма довольны. Чудаки!

В июле на Шпицбергене начинается грибной сезон. Среди грибов, как уверяют старожилы, нет поганых, хотя на вид некоторые из них, по материковым понятиям, поганки из поганок! Полярники с удовольствием их собирают, варят, жарят и даже солят на зиму.

Растут грибы прямо на открытых местах. Собираешь их, смотришь — впереди олени. Идешь по следу — грибы целые! Значит, щипали они свой любимый мох, травку, а такую вкусную штуку, как груздь, не тронули! Наверное, не всякий гриб им по вкусу.

Весной и летом оленей можно встретить в любое время суток, и создается впечатление, что с наступлением беспрерывного дня они, как и солнце, не ложатся спать. Конечно, это не так. В ночном походе, когда солнце все же как-то меркнет, приходилось видеть, как, расположившись по буграм, где посуше, спало целое стадо. Один, подняв голову, бодрствовал. Но, поскольку мы близко подходить не стали, тревоги не поднял.

Характер, общительность оленей заметно меняются с возрастом. Так сказать, пропорционально размеру рогов, которые, как известно, с каждым годом становятся все больше. Если телята весьма игривы и веселы и, не мешай им родители, охотно бы подружились с людьми, то старики нелюдимы и чаще всего пасутся в одиночку.

Полярники, уезжающие после командировки со Шпицбергена, считают своей обязанностью увезти с собой на память не только снимки оленей, но и их рога. Но найти хорошую пару сброшенных зимой или весной рогов не так просто.

Рядом с рудником их тут же подбирают многочисленные любители сувениров. Приходится «откочевывать» подальше, например к бездействующему руднику «Грумант», в районе которого оленей особенно много, а собирателей почти нет. Но и тут подобрать пару целых рогов трудно: прежде чем сбросить свои ветвистые «сувениры», олени их частенько ломают, обгрызают рога зимой и голодающие песцы. А потом нет у оленей обычая оставлять оба рога в одном месте: один собьет здесь, а другой за пару километров. Вот и ищи их. Но желание — великая сила! Пару все же находят или подбирают похожие. А потом дома они напомнят о встречах с добродушными симпатичными оленями Шпицбергена.

Э. Савицкий