Юный Натуралист 1977-01, страница 53

01

БУРЕНКА

Уже третий год работал Леонид Федорович механиком Передающего — так называли полярники маленький домик в стороне от поселка, на самом конце каменистого мыса. В домике размещались дизели для питания полярной станции электричеством и мощные передатчики островной радиостанции.

Жил Леонид Федорович на Передающем совсем один, но скучать ему было некогда. Круглые сутки равномерно стучали дизели, включались и выключались передатчики.

За работой не заметил Леонид Федорович, как промелькнуло короткое полярное лето. Все длиннее становились ночи, крепчали морозы. Давно улетели на юг крикливые чайки. Лишь изредка от поселка доносилось тарахтение трактора да собачий лай.

Через некоторое время остров Врангеля окутала полярная ночь. Пришла настоящая зима со свистом колючей поземки, трескучими морозами, яркими переливами северного сияния.

Белые медведи бродили по льду или лежали у редких трещин, спрятав черный пятачок носа в мохнатую лапу и терпеливо ждали, когда появятся нерпы. Но с наступлением морозов нерпы неохотно выползали на лед, и медведи голодали.

Еще летом, когда полярники добывали моржей, чтобы кормить ездовых собак, одну тушу они оставили про запас у домика Передающего.

Голод гнал медведей на берег, ближе к человеческому жилью, откуда доносились соблазнительные запахи пищи.

От домов полярной станции навстречу медведям устремлялись голосящие на разные лады собаки, выходили люди. Медведи опять уходили в море, голодные и злые.

На Передающем не было собак, и от домика доносился запах моржатины. Медведи чуяли ею, но подойти не решались: их пугал стук дизелей, запах горелого масла и отработанного бензина, яркий свет в окнах домика и на радиомачтах. Но однажды голод заглушил страх. Первым к домику подошел самый старый медведь.

Осторожно обошел вокруг, неслышно ступая тяжелыми лапами, чутко прислушался, внюхался в незнакомые запахи.

Луч света из окна освещал занесенную снегом тушу моржа.

Долго стоял медведь, боясь приблизиться к страшному лучу, и наконец решился. Он втянул воздух, пытаясь обнюхать луч. Этот странный пучок света ничем не пах. Тогда медведь протянул лапу, чтобы потрогать его, но лапа, не встретив препятствия, опустилась на снег. Медведь

поднялся на задние лапы, протянул морду к окошку и лизнул стекло. Оно было безвкусным. Это совсем успокоило зверя, и медведь повернулся к моржовой туше.

Застывшая на морозе моржатина была крепка, как ледяная глыба. Медведь опустился на снег и начал рвать шкуру и мясо.

Вслед за ним появилось еще трое пришельцев.

Набив брюхо едой, медведи легли, по-собачьи уткнув морды в лапы, сытые, ленивые, довольные.

Вычищая печь, Леонид Федорович ссыпал раскаленный шлак неподалеку от дома. Там уже образовалась целая куча. Припорошенная сверху снегом, внутри она еще сохраняла жар. Ее-то и стал раскапывать старый медведь. Но ничего там не нашел, только опалил морду.

Шли дни. Медведи привыкли к Леониду Федоровичу, к стуку дизелей и запаху бензина. Леонид Федорович подкармливал их и, не боясь, выходил теперь из домика для проверки антенного хозяйства или пополнения запасов топлива. Он даже покрикивал на медведей, и они уступали дорогу.

Из-за ледяного купола островка как-то показалось солнце, предвещая весну и полярный день.

Дневной свет позволил Леониду Федоровичу узнать по подпалинам и того первого медведя: на морде у него остались бурые подпалины, оставленные горячим шлаком. За эти подпалины он прозвал его Буренкой.

Теперь выходя из дома, он часто баловал своего любимца то хлебом, то банкой консервов, то кусочком сахару.

— Буренка! Буренка! — звал он. — Иди, дам сахару.

И медведь подходил, останавливался в двух-трех шагах и доверчиво смотрел на человека черными угольками глаз.

Все выше поднималось солнце над островом, все длиннее становились дни. На пригорках появились проталины. Медведи в поисках пищи ушли в море, на льды. Остался лишь Буренка.

Вскоре на торосах засверкали первые капли талой воды. Тогда-то и появилась возле Передающего медведица с медвежонком. Весенний ветер нес к ней запах мор-