Юный Натуралист 1977-01, страница 54

52

жатины, запах пищи. И медведица шла не сворачивая, забыв осторожность.

От моржовой туши остались лишь кусок шкуры, плотной, как железный панцирь, да несколько обглоданных до блеска костей. Но даже такая пища радовала медведицу, и она с жадностью набросилась на остаток шкуры.

Медвежонок тоже хотел есть. Он попытался оторвать кусочек шкуры, но это было ему не по силам. Тогда медвежонок уткнул мордочку в брюхо матери, отыскивая теплые соски с молоком. Но медведица ударила его лапой. Медвежонок откатился в сторону и жалобно заскулил.

Плач медвежонка разбудил Буренку. Миролюбиво покачивая большой головой, он направился к медведице. Она выставила навстречу оскаленные клыки. Буренка спокойно подошел к гостье и вытянул к ней морду. Медведица ударила его лапой.

Буренка от неожиданности присел, замахал лапами и взревел от ярости.

Леонид Федорович, услышав рев, выгля-яул в окошко, тут же выставил в форточку дуло охотничьего карабина и выстрелил в воздух. Медведица бросилась к морю. Буренка передернул под шкурой лопатками и отошел в сторону.

Леонид Федорович быстро развел в миске сгущенное молоко и поставил ее на снег, а сам ушел.

Малыш долго не решался подойти к угощению, но голод взял свое. Он подкрался к миске, опустил в нее мордочку и начал лакать, бурча от удовольствия и нетерпеливо переступая лапами.

Так у Леонида Федоровича появился маленький питомец, которого он вскоре взял в дом. А Буревка после этого ушел в море. Но он не забыл дорогу к Передающему. Часто под окнами появлялась его большая плосколобая морда с бурыми подпалинами, и Леонид Федорович баловал его остатками пищи.

Летом рядом со старым домиком Передающего начали строить новый. Громко стучали топоры, визжали пилы, деловито пыхтел трактор, подтаскивая бревна.

Как-то вечером, когда строители расположились на ужин, от моря прямо к домику направился белый медведь. Навстречу ему бросилась галдящая собачья стая. Медведь остановился, присел на задние лапы. Из дома выбежали строители. И никак не могли понять эти люди, почему механик Передающего кричит на них, бестолково машет руками и не дает отпугнуть зверя.

Больше Буренка у Передающего не появлялся. А медвежонка Леонид Федорович отвез в Московский зоопарк.

К. Михаленко

ГОСТЬ В БЕАОМ

К вечеру лагерь умолкал. Гас костер, и сиротливо чернел на снегу огромный чайный бидон. Стихали споры, и усталые изыскатели разбредались по своим углам, ближе к спальному мешку. Завершился еще один трудовой день.

В железной печурке полыхал огонь, было жарко, шипели капли, падая с потолка на раскаленную жесть, — подтаивала, подтекала земляная крыша. Душно в маленьком домике, если не открыть дверь.

Белый зверек приподнялся над порожком, огляделся по сторонам и стремительно влетел в комнату. Прыгнул — и замер в напряженной позе, выгнув дугой спину. Белый он, как свежий снег, покрывший недавно тайгу. Резким треугольником выделяются глаза и нос. Черный кончик хвоста прижат к полу. Казалось, даже свет излучает странный зверь, а не керосиновая лампа, старая и мятая.

Это горностай. Мы с ним встречались на склоне горы Бадан, в камнях. Промчался белой молнией и тут же растворился среди снежных проплешин. А тут сам пожаловал. Смотрим на него, шеи вытянули, дышать боимся. А он уже освоился, держит себя непринужденно, как дома. Обежал быстренько всю не

большую комнату, заглядывая под лежаки. Повел носом, уловил какой-то запах и помчался в угол, вытянув хвост. Потом стал исследовать щели в полу, словно выискивая что-то. Или чует следы мышей? Тех самых, что шебуршат здесь каждую ночь. Лесные мышки вчера начисто расщелкали кедровую шишку, забытую на столе, — от орешков осталась одна шелуха, ровные половинки. Как бы не распугал их этот зверек! Бегает из угла в угол и не уследишь — ведь повернуться лишний раз опасаешься, деревянные топчаны предательски скрипят.

Таня Бодина переживала больше всех. Готова была выпрыгнуть из своего спальника, поближе к симпатичному горностай-чику. Наклонилась, но тут же отпрянула в испуге. Милый зверек не терпит фамильярности: злым огнем обожгли антрацитовые глазки, острые зубы вот-вот цапнут.

Горностай исчез так же неожиданно, как появился. Пробегал мимо двери — и юркнул через порог, в темноту. Будто не было вовсе.

— Не попрощался, — произнес кто-то. — В лесу вырос...

— Может, вернется? — Таня смотрела на дверь.