Юный Натуралист 1977-04, страница 15

13

стяковским, довольно большой по размерам — почти со стакан. А ведь аналогичный «прибор» умещается где-то в крошечном птичьем мозгу. И не один, а, вероятно, вместе со многими другими компасами. Например, магнитным.

Гипотеза об ориентации птиц по магнитному полю Земли долгое время подвергалась сомнениям. Экспериментаторы не получали положительных результатов, даже когда помещали лтиц в очень сильные магнитные поля. Экспериментаторам в Киеве удалось доказать, что птицы хорошо чувствуют магнитные поля, примерно равные земному (около 0,5 эрстеда). Сильные напряжения для них, по-видимому, то же, что для человека ультра- и инфразвуки. Они их просто «не слышат».

Каким образом птицы так быстро и так безошибочно определяют свое местонахождение и направление к гнезду? Если используя только свои биологические часы, биологический магнитный компас и умение разбираться в угловых величинах, то эта способность птиц .просто фантастична. Ведь даже человеку, опирающемуся аа почти неограниченные возможности электронно-вычислительных машин, для расчетов требуется достаточно долгое время. Птицы же решают такие задачи почти мгновенно.

Остается предположить, что у птиц есть еще какие-то, пока совсем неизвестные, компасы. На эту мысль наводят и другие опыты. Когда птиц выпускали в пасмурную погоду над открытым морем, где не было никаких ориентиров, они несколько минут кружили над судном, словно искали свою дорогу, а потом решительно направлялись прямо домой. Или в планетарии. Когда выключались все звезды, а искусственное магнитное поле с помощью соленоидов поворачивалось перпендикулярно земному, птицы некоторое время пользовались этим ложным магнитным полем, а потом все же находили ошибку и брали правильное направление. Чем они при этом руководствовались? Как узнавали, что правильное, а что нет? Это пока остается загадкой.

Удивительные создания природы — птицы задают нам немало головоломок. Если их разгадать, то современная техника обогатится новыми, очень миниатюрными высокоточными приборами.

В. Алексеев Рис. В. Пеольштейна

Шнола-сад

К гостям здесь привыкли. Они в Жа-довской сельской школе бывают довольно часто. То учителя съедутся на областное совещание, то юннаты соберутся поговорить о своих насущных делах. А то и просто на экскурсию приезжают сюда из соседних деревень и даже из самого Ульяновска. Как не взглянуть на школу-сад, не пройтись по школе-музею!

Цветы, цветы... Цветы на каждом шагу, в каждом классе! И в пионерской комнате возле дружинного знамени, и возле стендов, посвященных героям-односельча-нам: и тем, кто с оружием в руках отстаивал завоевания Октября, и тем, кто погиб за Советскую Родину в Отечественную войну. Цветы как память. Цветы как памятник. Цветы как олицетворение мирного дня, светлого детства. Круглый год цветут они в школе, пылают ярким победным огнем.

А сколько цветов в кабинете биологии! Настоящая оранжерея. Под руководством заслуженной учительницы РСФСР Валентины Васильевны Пресняковой ребята выращивают более 80 видов комнатных растений, переписываются, дружат со многими цветоводами страны, обмениваются семенами со школами, юннатскими станциями. И каких только цветов в школе нет: тут бегонии, кактусы, пальмы, бальзамины, традесканции, монстеры, герани... Пришкольный участок словно продолжение биологического кабинета. И здесь цветов видимо-невидимо: в теплице, парниках, на клумбах. С цветами соседствуют кустарники: акации, розы. Or-