Юный Натуралист 1977-11, страница 57

53

он с вечера и ранним утром. И уже не сидел всю ночь под печкой, а бегал по кухне.

— Да он уже совсем вырос, — сказал как-то отец, — совсем непохож на ту бурую, грязную, несчастную птицу, какую вы приютили осенью. Посмотрите, какой он красавец!

И действительно, перед нами стоял наш любимец-коростель, большой, крепкий, смелый. Крылья и спина у него были уже не бурые, а рыжие и блестели, как лакированные.

Прошли еще недели две, трава на лугу стала подниматься. Отец сказал:

— Ну, пора нашему гостю домой возвращаться, в луга.

Мы пробовали возражать и говорили, что ему у нас хорошо. Но отец посадил Кольку в корзину, и мы пошли на луг.

Там отец открыл крышку, вынул коростеля и поставил на ноги.

Тот минуту стоял неподвижно, широко расставив ноги, затем поднял одну ногу, потом другую, вытянул шею вперед. И вдруг бросился бежать. Вскоре он скрылся в траве.

— Даже не попрощался с нами, — печально сказала Оля.

Как-то мы гуляли в лугах, слушали крики дергачей. И нам повезло, мы увидели, как отчаянно дерутся два дергача. Они так увлеклись, что не замечали людей. Но когда наконец увидели нас, на мгновение замерли на месте. Один быстро скрылся, а другой так и остался стоять.

— Это Колька наш, — прошептала сестра и протянула руку, чтобы погладить его рыжую блестящую спинку. Но коростель сразу исчез, словно провалился сквозь землю.

Был ли это наш коростель или нет, мы так и не узнали.

Но когда мы слышим теперь крик коростелей, всегда вспоминаем нашего забияку и забавника Кольку.

С. Ляпицкая

ДОБРЫЙ ВОАШЕБНИК

Косо, пополам с дождем сыпались листья. Холодные капли падали с веток, а под ногами хлюпали лесные лужи. Тепло сохранилось только под рюкзаком, на спине. И казалось, этой мягкой лесной дороге, выстланной душистой хвоей и прелыми листьями, никогда не будет конца.

— Каждая дорога ведет куда-то, — попытался я убедить себя, — чем-то заканчивается: то ли криницей, то ли порогом, то ли большой дорогой. А та, по которой шел я, заканчивалась лесом и терялась в

нем совсем незаметно. Как-то невидимс расползалась она между листьями, между корнями вековь|Х сосен, и тогда мне начинало казаться, что ее просто растаскивают по своим норам лисицы, зайцы, ежи.

Нет, это желтая метель спрятала дорогу под своим покрывалом, это она золотым шитьем украсила наряды дубрав, зеленые подушки кукушкиного льна, темные шары можжевельника и тихие окна лесной воды.

Я считал шаги... Десять... Сто... Тысяча... На третьей тысяче дорогу теснее обступила солнечно-красная рябина. Яркие пятна красного цвета излучали тепло. Я сорвал ветку рябины и шел с ней, как с факелом. И дождь вперемешку с березовыми листьями, казалось, чуть потеплел.

Ленивое осеннее солнце все реже мелькало в просветах деревьев, словно давало понять, что до поселка засветло все равно не добраться. И тогда, чтобы отогнать неприятные мысли, я стал вспоминать сказки. Это были разные сказки. Я проехал по лесу на Сером волке, побывал в гостях у Топтыгина и даже повидался с ученым Котом, прикованным к вековому дубу золотой цепью. А потом я вспомнил свою самую любимую сказку. Она была волшебной. Точнее, слова в ней были волшебные. Стоило вымолвить их, и добрый волшебник тут же сотворял свое маленькое чудо.

Я сложил ладони рупором и выкрикнул заветные слова.

Дальнее эхо повторило мой призыв. Испуганная сонная птица свалилась с дерева и шарахнулась в сторону, где-то отчаянно застрекотала сойка. А потом все стихло, и снова первозданная тишина оглушила меня, наполнила сердце каким-то легким спокойствием.

Я совсем уже было собрался идти дальше, как вдруг услышал музыку. Сначала мне показалось, что музыка звучит во мне, но я зажал ладонями уши, и музыка пропала. Я отпустил ладони. Тонко-тонко ударял невидимый молоточек. В кустах что-то затрещало, и на меня, не моргая, уставились два сливовых глаза.

«Кто это?» — не понял я сразу, но потом догадался — лось!

Странная у нас была встреча. Лось глядел на меня и не спешил убегать. Ноздри его тянули воздух и выпускали две струйки морозного пара. Я не шевелился. Не знаю, чем бы окончился поединок двух пар любопытных глаз, но лосю надоела неясность. Он шаркнул передней ногой и вышел на тропинку. «Волшебный», — подумал я. И в ту же минуту лось' отрицательно покачал головой. И что-то снова звонко зазвенело: «Нет... нет... нет...» Я подошел ближе и протянул руку. Лось прикоснулся к моей ладони теплыми добрыми губами. «Волшебный!» — сказал я утверди