Юный Натуралист 1978-01, страница 54

51

ДЕВОЧКА И ЖУРАВЛЬ

Однажды, возвращаясь под вечер ив дальней деревни и добравшись до села Рогожи, я ждал автобус. Старинное село Рогожа на высоком берегу Селигера таяло в вечерней дымке. Кругом синел снег, на озере темными точками виднелись рыбаки, лес вдали.придвинулся, стал ближе. Рядом с одним из ближних к Селигеру домов, на поляне, стояли сараи, старая кузннца, навес для лодок. В ветхом деревянном срубе бил теплый, незамерзающий ключ.

Пока я рассматривал лодки и пил из ключа теплую, чуть смахивающую на нарзан воду, послышался какой-то шорох, хлопанье крыльев, и на поляну, странно и смешно выставляя похожие на соломины ноги, вышел долговязый серый журавль. Постоял на одной ноге, замер, постоял на другой. Прошелся, словно кого-то ожидая.

— Журка!

Из-за угла показалась девичья голова, прыснула, смутилась и спряталась опять.

Журавль оглянулся, попереминался с ноги на ногу, но не уходил.

Я пошарил в рюкзаке, по карманам: нет, дорогой Журка, нечем тебя угостить... Откуда ты взялся здесь — один, зимой, на своих тощих длинных ногах?

Девочка выглянула снова, осмелела и пошла к журавлю, ласково приговаривая:

— Журка, Журка...

Я тоже решил подойти поближе. Но хитрая птица, подпустив нас, вдруг пригнулась и дала по поляне такого стрекача, что секунд через десять длинные ноги мелькали у леса, метров за двести. Я пожалел, что не успел даже вынуть фотоаппарат.

— Никуда не денется, сейчас придет обратно, — успокоила девочка. — Вишь, думает, ему лето — по снегу бегает.

Ожидая журавля, мы познакомились и разговорились. Девочку звали Нина Смородина. Как-то летом, когда Смородины всей семьей ездили косить сено, Нина наткнулась в лесу на журавля. Он лежал в траве беспомощный, с окровавленной грудью. Увидев людей, испугался, запищал, но не мог встать на ноги. Журавля перевязали платком, накормили, принесли домой, намазали йодом. Так журавль Журка поселился в сарае Смородиных.

Грустно сначала было вольному дикому журавлю. Какие птицы в деревне? Одни хозяйские куры. Подерется, рассорится, уйдет на остров, ходит там целый день. Один раз по первому льду заморозил на озере ноги. Пришел жалкий, поникший. Хорошо, что

знал, где можно согреться. Повели в избу, посадили к печке.

Главных друзей у Журки двое — Нина и бабушка, Ефросинья Ивановна. Ефросинья Ивановна кормит корову и кур, носит в сарай сено, хлеб, картошку, и дружить с ней, известное дело, выгодно. В свою очередь, и он в случае чего поможет, услужит. Уронит та клок сена — он выйдет, по травинке перетаскает его в сарай, ждет похвалы: вот, мол, теперь порядок...

С девочкой у турки отношения особые, товарищеские. Она для него спасительница, защитница, свой человек. Осенью, когда было тепло, Журка не отставал от нее ни на шаг —г ходил по пятам в лес, в магазин, на озеро. Спасался за ее спиной от туристов и мальчишек.

Раз в сентябре Журка увидел пролетавшую над домом стаю журавлей. Закричал, полетел вслед, вместе со стаей опустился на берегу озера. Потом журавли исчезли. Исчез и Журка. Думали, что улетел. Но он вернулся. Может, не хватило сил, а может, решил не улетать, остаться на родине, среди лесов и озер, в журавлином краю.

В. Исаков

НЕПРОШЕНЫЙ ВИЗИТЕР

Зимой в Восточной Сибири рыбалка трудная: лед очень толстым бывает в реках. До двух метров. В озерах и того толще. Попробуй-ка пробей прорубь. Да пошире. Да не одну. И рыбы не захочешь.

Иногда льдом перехватывает перекаты. Происходит как бы закупорка реки. А течение остается. Выше переката создается давление, напор. Лед вспучивается, в нем образуется трещина или выбивается порядочный кусок — и течет вода по ледовому панцирю стремительно, как летом. Заполняет все русло. Парит. Пар тот инеем обволакивает прибрежные кусты и деревья. Стоят они, будто в парчу серебряную одеты, хвастливо красуются новым пушистым нарядом.

А мор<^з под пятьдесят и больше. Все равно, пусть через два, три дня, а изловчится он, схватит разбушевавшуюся стремнину,