Юный Натуралист 1978-01, страница 55

прижмет ее к новому, столь гладкому дну, насквозь проморозит — и вот она, наледь, чистая, зеркальная, хоть смотрись в нее. Рискни теперь в этом месте добраться до воды — лишний метр долбить будешь. Рыбаков только и выручают талики.

Талик — такое место, где вода покрывается лишь тонкой корочкой льда, припорошенного снежком. Снизу бьют теплые ключи. Они-то и причина всему. На зиму сюда собираются косяки рыбы: хариуса, налимов, даже гольяна и щуки.

На одном из таких таликов рыбачила бригада эвенкийского колхоза, что расположен в поселке Усть-Нюкжа, километрах в трехстах севернее знаменитой в наши дни Тынды.

Дела у рыбаков шли хорошо. Поймали они горку рыбы, присыпали ее снегом и, оставив на льду, отправились ночевать на берег в палатку. А утром один из рыбаков, первым побывавший у проруби, прибежал запыхавшийся и докладывает бригадиру:

— Семен Яковлевич, половины рыбы нет!

— Как нет? — удивился Большаков. — Куда она делась?

— Не знаю. Ночью выпал снег, все следы завалил. И не поймешь, кто взял.

Назавтра повторилось то же самое. Но теперь след вора удалось разглядеть: выдра!

t- тех пор повадилась она ходить на талик. И не столько съест рыбы пойманной, сколько распугает ее в воде: уловы стали скудными.

— Надо подкараулить ее, — озабоченно говорил бригадир, — иначе она нам все дело испортит.

Установили дежурство. Да куда там! Хитрый зверь, осторожный. На глаза не показывается, в поставленный капкан не идет, а отвернутся ребята — глядь, она уже натворила дел. Беда, и только!

Наконец рано утром увидели ее. Погнались было двое, а она, не будь глупа — шмыг на берег, и напрямик, через кривун — поворот реки — да была такова. Не догнали. И не прогнали: ночью снова приходила. И полакомилась, и в проруби побывала. Замучились рыбаки.

Не вытерпел бригадир, вышел на пост сам. И тоже не уследил. Увидел нахалку лишь утром, когда она уже из проруби выскочила. Погнался за ней, она же своим ходом: напрямик. Но и Большаков был напорист. «Все равно не уйдешь. Догоню. Хватит, покормили тебя...»

Он бросил след и устремился в гору: оттуда путь через поворот реки еще прямее. Вбежал на склон, смотрит: внизу, по редколесью, ползет воровка, будто черный обрубок дерева движется. Накануне снегу еще подбавило, трудно стало коротконогому зверю, не разгонится.

Пустился Большаков наперерез обидчице, догнал. Она ощетинилась, острые зубки ка-жет, того и гляди кинется. Только Семен охотник бывалый, не из пугливых.

— Перестань-ка злиться, — говорит он