Юный Натуралист 1978-01, страница 56

выдре. — Теперь уж ты наша. Увезу тебя домой и попробую приручить. Посмотрим, что получится.

Изловчился он да накрыл зверюшку мешком. Принес в палатку. Рыбаки рады. Быстро соорудили «гостье» временное жилье — ящик из-под консервов приспособили, мохом устлали, веточками и торжественно поместили туда прощенную преступницу.

А утром ящик оказался пустым.

В. Дерябин

ЗИМОГОР

Весь день лютовала метель, насыпая на улицах маленького лесного поселка высокие сугробы, и висела белая зыбкая завеса от неба до земли. Наконец ветер стих, выглянули звезды, и в ночь ударил мороз.

Пошел я утром на лыжах за Мальково поле осмотреть подъезды к штабелям дров. Лес вокруг стоял тихий и холодный, солнце поднялось невысоко и не могло пробиться сквозь заиндевелые шатры сосен. Казалось, все живое замерзло — ни звука, ни шороха.

Но вот солнечный луч, проскользнув между ветвями сосен, упал на невысокую ель. Вершинка деревца осветилась и стала напоминать издали маленький костер. Я подошел ближе и вдруг услышал песенку, да такую странную, будто нежный ветерок ударил друг о друга подвесками люстры хрустальной.

Насторожился, прислушиваюсь.

Снова, то усиливаясь, то совсем замирая, зазвучала приятная песенка. Нежно зазвенели невидимые хрусталинки. Я знаю много птичьих песен. Услышу — и сразу скажу, кто поет. А нынче вот не угадал.

Что за песенка? Кто певец?

Перебрал я в памяти все птичьи песни — нет, не слыхал такой никогда. А песенка не утихает — певец поблизости, рядом. Но где же, где он? Кажется, уж осмотрел все веточки и сучочки ели, а пернатого солиста не нашел.

Крадучись приблизился я к деревцу вплотную.

Слышу нежно-хрустальное «ци-фли-динь...», шум крыльев и какие-то неясные шорохи.

Меня охватывает радость. Сомнений быть не может. Он тут.

Ищу певца под елью. И наконец вижу его на сучке.

Весь-то он со стрекозу. Спинка и хвостик оливково-зеленые, шейка и грудь — охристо-белые, голова маленькая, глазки черные, а ото лба до темени тянется оранжево-желтый хохолок, ограниченный с боков двумя черными полосами.

— А ведь я тебя знаю, — сказал я. — Ты желтоголовый королек!

Издав отрывистый звук, малютка-зимогор оборвал песню. Он виден мне до последнего перышка. Спина и хвост присыпаны снежком. Строго отсвечивает черный глаз, обращенный на меня.

Я смотрю на любимца лесоводов. Сколько непринужденности, сколько грации в движении этого крошечного существа! Как легок его бег по стволу и как внимателен осмотр сучков и веточек ели! Время от времени, подвешиваясь вниз спиной, он быстро пере-