Юный Натуралист 1978-02, страница 19

17

Спокойной ночи, снегири!

Снега выпало много. Целый день я пробыл в лесу, помогал егерям устраивать кормушки для зверей. Под вечер возвращался домой через глухое урочище.

Места знакомые. Летом грибы собирал. Но сорочьего гнезда не заметил. Тогда было оно листвою припрятано. Сейчас издалека видно. Все урочище насквозь просвечивается. Сороки его в терновнике смастерили. Гнездо добротное, с крышей. Со всех сторон снегом облеплено. Висит, словно шар, обклеенный ватой. И в нем кто-то побывал. Возле небольшого входа не то крылом, не то хвостом какая-то птица след оставила.

Пожалуй, сорока в такой лаз и не пролезет. Хотелось бы знать, кто сюда наведывался?

Где-то за кустарником послышались птичьи голоса. Прилетели снегири. Они так стайкой и держатся. Сели на ветку, прижались друг к дружке. Один снегирь — юрк в гнездо. За ним по очереди все шесть птиц залетели. На ночлег устроились. Чувствовалось, что мороз на ночь крепкий берет. Наверное, тепло будет пичужкам в сорочьей квартире. Ну что же, мешать не буду. Спокойной ночи вам, снегири!

В. Приходько

Зяблини

Батумский ботанический сад. По календарю зима только-только перевалила за половину, а тут после буйного ливня с грозой пышно зеленеют кроны пальм, кипарисов, магнолий. На полянках, залитых солнцем, густеет шелковистая шуба сочных трав.

По каменистой дорожке поднимаюсь от моря в гору. Вот высоко в синь неба вскинул свою вечнозеленую шапку гигант эвкалипт. Рядом два кряжистых дуба и куртин-ка молодых лип. А это кто копошится в опавшей листве под липами? Пригляделся. Зяблики! Стало быть, здесь зимуют. Подступаю ближе. Целая стайка. В их многоцветном наряде мне с детства знаком каждый мазок, каждая крапинка. И все-таки затаив дыхание я уставился на этих пичужек-северян, будто на каких-то очаровавших меня незнакомцев.

Неторопко поскакивая, зяблики переворачивали клювиками листок за листком, выискивая что-то съедобное. Потом дружно: фр-фррр — на ближайшие ветви. И казалось, вот-вот в заповедной тиши субтропического леса-сада рассыплется звонкая трель с веселым росчерком: пиньк... пиньк... фить-фить... ля-ля-ля-ви-ичаю!

Но тщетно. Не обронив ни единого звука, табунок зябликов перепорхнул куда-то под крутояр в заросли бамбука. Через несколько минут снова такая же встреча. А потом еще и еще. За два часа насчитал больше десятка табунков и не услышал ни малейшего посвиста.

Конечно, я знал, что в местах зимовки перелетные птицы птенцов не выводят, песен не поют. «Ну хорошо! — думалось мне. — Если уж зяблику в чужих краях не положено петь, то «рюмить»-то перед дождем он может? Известно, что у себя на родине эта пичужка не только чудесный певец, но и точный синоптик. Предчувствуя ненастье, зяблик непременно начинает покрикивать: рюм-рю-рю, рюм-рю-рю! А тут как? Возможно, тоже «рюменье» услышу».

3 «Юный натуралист» № 2

tjSfo

Рис. В. Федорова и В. Гудкова Фото В. Давидова и А. Чиркова