Юный Натуралист 1978-02, страница 16

Ж -Ж

Застолбив участок несколькими соломинками и палочками, будто заложив фундамент, воробей охранял его, сидя рядом и неустанно чирикая. В навязчивом «джив-джив» Белохвостика заключался призыв оценить не его самого, а избранное место для гнезда. Так принято у домовых воробьев. Самки у них выбирают себе супругов большей частью по жилплощади, которая приглянулась. Белобровке выемка под навесом пришлась по вкусу, и вскоре полным ходом там развернулось строительство. Белохвостик в основном лишь подносил всевозможный стройматериал, отбирала и укладывала его подруга. Воробей было по старой памяти приналег на билеты. Однако Белобровка эти почти квадратные кусочки бумаги брала неохотно: в гнезде обычного типа их трудно укреплять. То ли дело нитки, лоскутки, вата, волосы, шерсть. Они прекрасно переплетаются с прутиками, сухими стеблями трав, прошлогодними листьями.

Готовое сооружение, построенное по всем правилам семейства ткачиковых, куда вместе с типичными воробьями (примерно 40 представителей) входят более 250 преимущественно тропических видов, представляло собой довольно рыхлый шар с трубкой-входом. В толстых стенках, особенно изнутри — для утепления и комфорта — • было порядком перьев. Собирая их по всему зоопарку, Белохвостик не останавливался даже перед тем, чтобы выдернуть перо из живой птицы. Однажды, добыв такую драгоценность, он проявил верх изобретательнрсти. После неудачных попыток пристроить перо в гнездо — его все время сдувал ветер, Белохвостик слетел с ним к луже, а затем мокрое перышко уложил как следует.

Гнезда, которое брал на учет орнитолог, были повсюду: за наличниками окон и водосточными трубами, в старых гнездах ласточек, в дуплах деревьев, на стенах среди ползучих декоративных растений, в столбах-опорах для уличного освещения и световых рекламах. А в сельской местности — на стропилах складских помещений, под ребристым шифером крыш, в норах по оврагам, в гнездах хищных птиц, аистов, цапель, а то и прямо на деревьях. Такие постройки на виду, отличаясь от прочих совершенством отделки и формы, воробьи, наверное, возводили, пока не стали еще людскими спутниками.

Воробьи, как оказалось, жили даже на птицефабрике. В просторные залы с л«м-пами дневного света, где размещались куры, они проникали будто в даровые столовые, через открытые окна и вентиляционные трубы. Тепло, а главное — дополнительное освещение вызвали у здешних

воробьев азартное гнездостроительство к, феврале, хотя повсюду квартирный ажио таж у них разгорелся только после второй декады марта.

Жилищными проблемами воробьи, как обычно, занимались около месяца. Но еще задолго до окончательной отделки гнезда Белобровка снесла почему-то свое первое яйцо. А 14 апреля, когда их стало четыре, — кладка происходила каждое утро по одному яйцу, — она приступила уже к насиживанию, не дожидаясь появления последнего, пятого. На эти серовато-беловатые яички с бурыми крапинками и легкой голубизной супруг тоже усаживался, когда его половина отправлялась кормиться. Но так как самцы наседного пятна не имеют, то помощь Белохвостика ограничивалась лишь тем, что яйца не успевали сильно остыть. Зато в последние, самые ответственные дни насиживания он работал за двоих: и себя кормил, и супругу, которая с гнезда уже не слетала, . 26 апреля наступил знаменательный день — выклюнулся первый птенец. Вскоре появились и остальные, а самый последний — лишь двое суток спустя. Он был таким маленьким и беспомощным по сравнению с подросшими сверстниками, что погиб уже на третий день от роду, затоптанный и лишенный корма.

Корма птенцам ой-ой как много нужно: помимо жиров, углеводов, жидкости, одних белков в сутки — десятую часть собственного веса! От подобных аппетитов вес пернатых младенцев за первую неделю жизни увеличивался в 5—6 раз. А вот и обратная сторона их обжорства, причем отнюдь не отрицательная, а даже наоборот. Как выяснил А. Горобченко, 60 процентов съеденного — насекомые, половина из которых — опаснейшие вредители: майский хрущ, хлебная черепашка, гусеницы непарного шелкопряда и многих листоверток, разные долгоносики, листогры-зы, щелкуны, из саранчовых — прус итальянский.

Остальные 40 процентов пищи — семена сорняков в стадии молочно-восковой спелости. Подобнре меню для молодых воробьев строго обязательно, -в то время как у взрослых оно куда разнообразнее. Воробьи подбирают отбросы у продовольственных магазинов, зерновых складов, столовых, регулярно проверяют бачки для пищевых отходов и урны, не отказываются от мяса и даже вареного картофеля. Но вот соблюсти для своих малышей диету из насекомых и незрелых семян — крайне трудно. Поэтому-то так много птичьей детворы гибнет от белкового го лодания — ведь зеленые насаждения, где можно добыть требуемое, далеко не часто встречаются в городе. В селах с бел