Юный Натуралист 1978-03, страница 56

54

улыбаясь. Плясун-жаворонок, как камешек, начал падать, а потом снова взвился в небесную вышину, стал маленьким, как бабочка, застыл в синеве и снова заплясал, посылая из поднебесья звонкоголосые трели.

Чудо-пение небесного жаворонка разволновало не только мальчика, но и отца. Шапки с них давно свалились. Даже овцы перестали щипать траву — их тоже заворожила маленькая птичка. Ее слушали теперь и небо и земля. Молодые зеленые травы дружно наклоняли свои макушки, как будто одобряли звонкий голос, благодарили серенького за песню.

Мальчику хотелось смотреть только вверх, на звонкую точку.

— Папа, а почему жаворонок пляшет над нашими головами? О чем поет?

Вопрос ребенка был неожиданным, застал отца врасплох. Бакир глубоко вздохнул, долго водил рукой под носом, пока не расправил усы, кашлянул.

— Эх, жаворонок мой...

Азиз ничего не понял и только захлопал ресницами:

— Что ты сказал?

Отец удобнее уселся на валуне:

— Просто так... Слетело с языка. Значит, рассказать, о чем поет жаворонок?

Азиз утвердительно кивнул бритой головой.

Отец, как древний сказитель, уперся руками в бока и, продолжая слушать серебристый голос жаворонка, внимательно смотрел на сына. Азиз наморщил лоб, приготовился.

Чабан спросил:

— Мой святой серый жаворонок вспорхнул недалеко от отца и сына, правда?

— Правда!

— Он пляшет и поет над макушками отца и сына. Правда?

— Конечно, правда!

— И-и-и, теперь, сынок, не торопись. Почему он пляшет, о чем поет? О, это тайна... Тебе хочется ее узнать. Верно?

Азиз сердито втоптал в траву мелкие камешки и крикнул:

— Да, да!.. Ну, рассказывай!

Бакир сгреб нетерпеливого сына в охапку и усадил к себе на колени:

— Жаворонок поет нам с тобой такую песню:

«Отец и сын, в весенний день вы привели на мой любимый солнечный склон отару. Овцы хорошо перенесли зиму. Пока вы и другие чабаны пасли стада в долинах, в горы уже пришла весна. Я появился на этих пастбищах раньше вас. Отец и сын, у меня есть тайна. Слушайте, я вам открою ее. Не знаю, поймете ли вы меня, поймете ли мою тревогу». — Бакир замолчал...

Азиз затаил дыхание. Он боялся пропустить хоть одно слово. Поняв, что отец

остановился, мальчик стукнул затылком в грудь отца.

— Только не останавливайся... Говори про тайну жаворонка!

— Ладно, ладно. Твой любопытный нос не даст остановиться. — Бакир был доволен, что его рассказ так складно получается. Чабан окинул взглядом спокойно пасущихся овец и плавно, громко, как сказители эпоса «Манас» — манасчи, продолжал:

— «Около тюльпана, под кустом полыни есть ямочка величиной с лошадиное копыто. Отовсюду, куда уносили меня крылья, я приносил в нее мягкие травинки и пух. Я свил в ямочке теплое гнездышко. Ранней весной, когда еще не- растаял снег и ты, чабан, не привел на эту солнечную высоту отару, я отложил в гнездо яички. Ведь я, жаворонок, хочу растить потомство. День и ночь я согревал их всем своим теплом.

И вот недавно вылупились птенцы. Они еще желторотые, с нежным голым тельцем. У меня много врагов. Пока на земле не заметила деток змея, а с неба не набросился лунь, я тороплюсь научить их летать. И ты, чабан, мудрое существо, не позволяй своим овцам топтать моих желторотых. Пусть твой сын-шалун не бросит в них камень. Я верю тебе, человек! Как ты надеешься на сына, так и я надеюсь на птенчиков. Скоро у них появятся перышки, потом окрепнут крылья. Птенцы начнут бегать, а в один прекрасный день взмахнут крылышками и устремятся в небо.

Я научу детей прятаться и улетать от земных и небесных врагов. Я научу птенцов искусству вкладывать свою маленькую птичью душу в большую, слышную всем, звонкую песню. Так я исполню все, о чем мечтал. А ты учи своего сына пасти скот, понимать значение мудрых слов, разгадывать тайны природы. Будь счастливым отцом благородного сына.

От пернатых — я, от людей — ты, мои птенцы и твой сын — всегда будем добрыми друзьями. И я и ты вырастим наших питомцев сильными и ловкими. Тогда им не будут страшны никакие враги. Ты, друг мой, каждый день приводи отару сюда, на щедрые луга, но паси немножко в стороне от моего гнездышка. Ты же хорошо видишь его, великодушный, мудрый человек. А я буду каждый день взлетать в голубую высь и рассыпать над твоей головой звонкие песни. Они согреют твою душу. Я буду весело кружить над тобой в солнечном танце. А когда птенчики начнут летать, мы устроим веселые игры, посадим их на пушистые спины твоих овец. Пусть тогда твой сын-шалун их не спугивает, , пусть не забывает, что мы поклялись дружить. Когда же ты перегонишь отару на высокогорное пастбище — джайлоо, крылья моих птенцов уже окрепнут». ,_1ИО