Юный Натуралист 1978-04, страница 55

53

>*

К у

At

у ?

* 'У -

( у //

/

ЛЕБЯЖЬИ ОСТРОВА

А ведь они взаправду — лебяжьи острова.

Шесть долгих птичьих лет, в стае, но одинокие, здесь ждут молодые лебеди озарения. И взмывает однажды лебединая пара. Прощальный лет над ласковым лиманом, и — вдаль, к незакатному солнцу, на север, только ветер поскрипывает от ударов счастливых крыльев.

Показал мне заповедную дорожку мой друг Толя. Он человека не обидит. Значит, не обидит и птицу. Детство у него прошло неподалеку от лебяжьих островов. Свой он здесь. Потому н пустили нас поглядеть вблизи птичье братство.

Правду сказать, на островах лебедей не было. Держались они в лимане, вдали от берегов. И сами были как остров. Белый, струящийся на солнце, словно пена морского прибоя.

С нами, конечно, поехал егерь. Мужик молодой, веснушки растерять не успел.

Моторка наша летела по мелководью, целясь на дальний, пятый остров. Как боевые истребители, парой промчались нам наперерез две черных стрелы.

— Бакланы, — сказал егерь. — Налетело прошлой осенью видимо-невидимо. Места хватает, не жалко, да только в феврале, как жахнули морозы, лиман льдом сковало... Ничего не скажу, все местные жители помощь оказывали. Ну и государство, конечно. Вертолеты прислали, фураж... А подкармливать тоже с оглядкой надо. Пожалеешь — беды натворишь. Привадишь едой, они не полетят гнездоваться. Вот тебе и ненормальность в природе.

Острова — все несерьезные, совсем не обязательные в море. Ракушки, песок, камыш. Толя помнит, было три острова, теперь их пять. Море приносит, море уносит.

Был конец апреля: чайки и цапли высиживали на островах птенцов.

— Сейчас они нам покричат! — пообещал егерь.

Мы пристали посредине пятого острова. Чайки взмыли в небо, и в небе над нами стало тесно.

Прекрасные серебряные птицы стоном стонали — уйдите! Птенцов выводим!

Толя присел на корточки, и я увидел: кочка из морской травы, а на кочке три защитного цвета яйца с черными пятнами. Одно изнутри пробито. Клюв торчит. Шаг вперед — еще гнездо, в гнезде почему-то два яйца.

— Э, голубчик!

Запрятав в травяной кустик голову, сидел не шелохнувшись пушистый, с ладонь, птенец. Погладили — как одуванчик. Только теплый.

С внутреннего болотца неумело, будто в первый раз, взлетали, дрыгая длинными ногами, цапли. И крылья-то у них были ветхие, лохматые, как у чучела.

Цапли взлетали с подскока, все вверх, вверх, так человек выныривает к воздуху с глубины воды. И я вспомнил! Я вспомнил! Это же мой сон. Я точно так же летал по комнатам. Точно так же, с подскока, судорожно взмахивая руками, дрыгаясь, цепляясь за каждый метр высоты... А цапли уже парили... Они царственно, прекрасно кружили по небу. Замечательные, большие, добрые птицы. Они не шумели, не кидались к нам, чтобы отогнать или умолить не трогать гнезд. Они плавали в небе не очень высоко, словно показывали нам, как и что нужно делать, чтобы полететь.

Мы шли, птицы взлетали, орали, но по