Юный Натуралист 1978-08, страница 15

13

минусовои январской, — для птиц закончились. В каюте теплохода они уже стали пользоваться относительной свободой, кондиционером и вообще всеми благами участников 21-й Советской антарктической экспедиции, направляющейся к ледовому континенту.

Птицы очень быстро освоились с новым местом жительства, правда, первое время вынуждены были сидеть в тесных клетках, ибо я еще не знал, как отнесется к мусору на окне обслуживающий персонал теплохода, хотя и старался держать в чистоте оконную нишу. Но потом я стал выпускать их в каюте поразмять крылья, полетать.

Надо сказать, птицы оказались очень дружелюбными. Весело перелетали они с клетки на клетку, вместе сидели, пели, и что самое удивительное: чиж иногда кормил щегла. Видно, щегол был молодой, и у него еще сохранилась привычка попрошайничать, а чиж как старый добрый семьянин не мог ему отказать и подкармливал, правда, нечасто. А вот в Антарктиде, когда птицы жили в одной большой, перегороженной оргстеклом клетке, чиж уже не кормил щегла, когда я вытаскивал перегородку. Птицы никогда не дрались, но, если подлетали к кормушке вместе, щегол угрожающе что-то кричал.

Почти двухмесячное путешествие к берегам Антарктиды не было утомительным для птиц, которые пересекли все часовые пояса без заметных волнений. Качка на пернатых пассажиров не действовала, и отсутствием аппетита они не страдали. Ежедневно, кроме сухого корма, птицы ели фрукты и овощи, их в любое время выдавал кок на камбузе, зная, кому они предназначаются. Почему-то чиж ел все: капусту, яблоки, салатные листья, апельсины, а щегол от яблок и апельсинов отказывался.

Антарктида нас встретила холодом и ветром. Двадцатиминутное путешествие на гусеничных тягачах, картонная коробка распакована, и птицы обрели персональную квартиру в Антарктиде. А через несколько дней был сделан вольер, которому позавидовали бы многие пернатые, живущие в московских квартирах. Жизнь потекла по размеренному руслу.

В марте в Антарктиде осень, сокращается световой день, поэтому пришлось поставить дополнительно лампу дневного освещения, чтобы на птицах не так резко отразился переезд в другое полушарие.

Чиж в Антарктиде перелинял как положено, а щегол линял очень долго, до конца июня. Обычно, когда птицы линяют, они или совсем не поют, или очень редко и мало. Это правило на чижа не распространилось, он пел все время, хотя и не так азартно. Щегол же за полтора месяца до линьки петь перестал. И я сначала не мог понять

почему. Чувствовал он себя нормально, был весел, не линял, а петь перестал, несмотря на все мои старания. Я прокручивал магнитофонную запись голосов лесных птиц, что привез с собой, по нескольку раз, и все бесполезно, хотя чижу знакомые мелодии были явно по душе и он вносил свою лепту в этот хор. Пустил в ход последнее, самое сильное средство: включил электробритву и положил ее на стол со стеклом — тоже не помогло, а ведь на корабле, стоило включить бритву, и двухголосый хор откликался моментально в любое время дня. Видимо, звук работающей электробритвы им очень нравился.

Оказывается, щегол очень долго готовился к линьке и потому не пел. А когда перелинял, вновь обрел голос.

За время, проведен!Л>е в Антарктиде, я никогда не жалел, что взял с собой своих маленьких спутников. Две простые лесные птички поднимали наше настроение, будили воспоминания о родных лесах и полях. Среди нас не было человека, которого не интересовали бы эти два внештатных члена экспедиции. Люди приходили послушать и посмотреть на птиц. А когда пришла пора выращивать огурцы и помидоры на оконных огородах, приносили кульки с зеленью для пернатых солистов.

Интересно, что птицы очень быстро почувствовали сокращение количества витаминов и солей в организме. Если в Москве и во время плавания они не всегда охотно ели предложенные морковь, капусту, яблоки, выбирали, кому что нравится больше, то в Антарктиде жадно хватали все подряд. Ассортимент, естественно, сократился. Пришлось специально выращивать традесканцию, сорняки, кукурузу. А когда на окнах появились огурцы и помидоры, чиж и щегол ели не только плоды, но и листья, и даже сами огуречные плети.

Однажды забота о птицах чуть не закончилась для них трагически. Из литературы я знал, что иногда птицам добавляют в корм немного рыбьего жира. Поэтому всю дневную норму зерносмеси я намазал рыбьим жиром, полагая, что принцип «кашу маслом не испортишь» верен и здесь. Како-