Юный Натуралист 1979-02, страница 46

44

БЕЛЯНКА

В войну мы с братом выжили, наверное, только потому, что бабушка наша, Авдотья Ивановна, держала корову. Корову звали Белянкой. Она была мосластая, большая, и прокормить ее целую зиму бабушка сама не могла.

Все же бабушка ухитрялась кое-как натю-кать травы по березовым колкам и на глухих таежных полянках. Мне она тоже приспособила древнюю сточенную литовку с коротким, по росту, окосьем, и мы вдвоем, старый да малый, не столько косили, сколько кормили мошку.

Припасов наших Белянке хватало едва на месяц-другой, а зима в Сибири долгая. И чтобы не околеть с голоду, Белянке приходилось изворачиваться самой.

Раза два в неделю она с деревенскими коровенками отправлялась за реку, где стояли зароды соседнего, богатого по тем временам леспромхоза.

Свои, колхозные стога находились почти рядом, но их коровы никогда не трогали. Как они отличали «свое» от «чужого», я до сих пор не возьму в толк.

Объездчик дед Харитон, бывало, посмеивался, заходя к бабушке выпить кружку молока:

— Беляна ваша умнее иного начальства — знат, с кого налог брать. А уж смекалиста, холера, чисто Стенька Разин.

Белянка и впрямь атаманила среди своих рогатых и комолых подружек. Дед Харитон рассказывал, как коровья ватага напоролась в святки на волчью свадьбу.

— Я думал, они с испугу врассыпную ударятся, ан нет: сбились вокруг Беляны и рога во все стороны, как ухваты. Сунься-ка!

Надо сказать, что волки военных лет были не из трусливых. Они и людей-то не боялись, не то что коров. Однажды на моих глазах волчья стая, преследуя косулю, влетела прямо в деревню и наметом прошла вдоль главной улицы.

Как бы то ни было, Белянка со своими «пристяжными» два раза в неделю возвращалась домой с набитым пузом. Но больше всего страху им приходилось терпеть, когда подо льдом начинала просыпаться река. Уж санные обозы и те не рисковали переправляться с берега на берег, а коровы все продолжали свои набеги.

По вечерам бабы-хозяйки собирались У нас и с тревожным ожиданием вглядывались в сторону реки, на все лады ругая атаманшу Белянку. Но та каким-то чутьем всегда угадывала первую опасную подвижку льда.

Наконец после яроводья вылезала моло

дая трава, и тут уж круто приходилось мне. Белянка шлялась за деревней от зари до зари, и всякий раз ее надо было искать в новом месте. Хорошо это делать обутому и сытому, а каково босиком по холоду да на пустое брюхо?

Молока Белянка давала мало, потому что мы на ней еще и возили дрова. По реке в те годы сплавляли молем строевой лес, и мы с братом на утлой долбленой лодке вылавливали искореженные, измочаленные о скалистые берега бревна, благо лесозавод в таком хламе не нуждался.

Ярмо и сбрую нам смастерил все тот же дед Харитон. С бранью и слезами мы волокли на Белянке добытое добро к себе во двор...

Через несколько лет мне пришлось уезжать в город учиться, а ехать было не на что. Беляна к той поре совсем одряхлела, потеряла зубы, и сквозь шкуру у нее выпирали широкие, как санные полозья, ребра. Колхоз купить такую никудышную скотину отказался, и дед Харитон посоветовал отвести ее на живодерню: «Хоть за шкуру да кости что-нибудь дадут».

До живодерни было верст двадцать. Беляна дорогой все норовила лечь, и поднять ее стоило немалых трудов. Глаза у нее то и дело затягивались голубой пленкой, и мы уже не чаяли довести ее до места, когда подвернулась какая-то подвода из леспромхоза. Возница, рослый однорукий солдат, посмотрел, как 1цы убиваемся с животиной, и сказал бабушке:

— Привязывай сзади. Авось на буксире дотянем. — Он перевел взгляд на меня и добавил: — А ты ступай домой, чижик. И плакать не надо. Самое страшное миновало. Вон, брат, какую напасть одолели, а уж теперь-то выдюжим.

Солдат оказался прав. Мы выдюжили, и многие даже выучились. Не знаю, почему мне вспомнилась сейчас эта история. Знаю только одно: если есть памятники собакам и лошадям, то я бы по справедливости поставил памятник и корове.

Ю. Качаев

ВСТРЕЧИ ЗА ОБЛАКАМИ

Где-то на полпути к вершине налетел ветер, да такой, что кресло канатной дороги, в котором я поднимался, стало раскачиваться из стороны в сторону. Ветер поднял со склона колючую снежную пыль, и она заволокла все вокруг. Еще секунду назад мы переговаривались с моим другом,