Юный Натуралист 1979-02, страница 47

45

ехавшим в точно таком же кресле впереди, а теперь его не было видно, и я с трудом расслышал его голос сквозь свист ветра:

— Спустимся по южному кулуару. Там потише!

— Давай, — согласился я, хотя и не любил проложенную там слаломную трассу: больно уж она крутая и каменистая.

Ветер не утихал. Он даже усилился. Поднимаю капюшон нейлоновой куртки и подставляю вихрю бок, чтобы уменьшить площадь сопротивления. От стужи сразу заломило плечо. Но вот лыжи коснулись снега. Верхняя станция подъемника. Спрыгиваю с движущегося кресла и рывком откатываюсь в сторону. Можно и осмотреться. Снег на площадке покрыт ледяной коркой. Защелкиваю замки на ботинках, поправляю большие слаломные, вроде мотоциклетных, очки, закрывающие глаза, рот и щеки. Можно ехать вниз — туда, где сплошная белая завеса.

Первым стартует Андрей. Спина его оранжевой куртки-анораки из парашютного шелка пузырится, и кажется, что по склону зигзагами катится апельсин. Секунда, другая, и Андрей растворился во мгле.

Разгоняюсь коньковым шагом, иду плавными большими дугами — так на льду безопасней. Ветер дует снизу вверх, так что буквально наваливаешься грудью на невидимую стену. Стальные канты лыж с визгом и грохотом рассекают заледенелый наст. Сквозь белую пелену мчусь

вниз, от резкого перепада высоты закладывает уши, как на самолете во время посадки. Останавливаюсь передохнуть и, сложив рупором руки, кричу:

— Андрюха!

— Здесь я, — спокойно отвечает он.

Оказывается, он совсем рядом, тоже

остановился. С трудом различаю в метели его фигуру. Он стоит, согнувшись в три погибели, словно что-то ищет на снегу.

— Что потерял?

— Нашел. Птицу. Едва не задавил, сперва думал — камень.

Снимает перчатки и осторожно поднимает со склона маленькую серую пташку с розоватым брюшком. Птица и не думает биться в его широких теплых ладонях. Вертит только головой, попискивает.

— Свезем вниз, что ей здесь пропадать, — решает Андрей и осторожно укладывает находку в «банан» — так горнолыжники называют длинную поясную сумку на молнии, в которой хранят всякий инструмент, фотопленки и прочую мелочь.

Снова летим вниз, в долину. Развиднелось, с каждой минутой теплеет. Метель осталась позади — она разыгралась в небольшом облаке, которое присело отдохнуть на склон, там, на трехкилометровой высоте.

И вот над нами снова голубое небо, пушистый снег, искрящийся на ярком солнце. Андрей раскрывает сумку, сажает птичку на ладонь. Та сидит несколько секунд спокойно, а потом, вспорхнув, как ни в чем