Юный Натуралист 1979-12, страница 10

8

За пять дней на берегу Холодного ключа мы срубили зимовье — небольшую избу с нарами, столом и «буржуйкой». Стены снаружи утеплили снегом, на плиту и вокруг печи наложили камней. Жить сразу стало легче — отпали утомительные ночные дежурства.

Зимовье поставили вовремя, так как вскоре начались знаменитые якутские морозы — ночью за 50, днем за 40. Несмотря на это, начали промысел. Каждый работал на своих путиках — ставил капканы, мастерил кулемы. Расходились рано утром, собирались уже затемно сильно уставшие. Печь, нехитрая еда и сон без сновидений. И так изо дня в день. С каждым новым походом все ближе и понятнее становилась мне якутская тайга и ее обитатели.

По течению рек Дес, Карбикон, Тюнге-ри и Эрелях, где мне пришлось побывать, много лиственницы, кедрового стланика, полярной или карликовой березы. По верховьям ручьев и в распадках растут ель, белая береза, ольха и тальник. На плато встречается сосна.

Каждое дерево по-своему приспособилось к местным условиям и выработало свои приемы защиты. Наиболее интересен в этом отношении кедровый стланик. Летом это нормальное дерево до десяти метров высотой. Растет обычно кустом, в каждом по четыре-пять штук. С осени стволы начинают клониться к земле, а обильные снега помогают им в этом. К сильным морозам все дерево прячется под толстым снежным покровом. Говорят, что уже в марте начинается обратный процесс — стланик поднимается из-под снега, протягивая свои зеленые лапы навстречу теплеющему солнцу.

Любопытное зрелище представляет здесь и береза. Береста ее толщиной с папиросную бумагу. Причем слоев таких очень

много, и все они покороблены и растрес-каны. Между ними много воздуха, поистине «сорок одежек...».

Карликовая березка почти вся засыпается снегом. Лишь верхушки ее с мелкими почками и рыжими сережками остаются на поверхности. Это основная пища местной боровой птицы. Сюда слетаются рябчики, белые куропатки, глухари. Трехпалые следы их образуют вокруг березняка затейливые стежки, сплетающиеся в неприхотливый узор.

Лето этого года было урожайным на ягоду и орех. Ягода не вся осыпалась, много ее залАерзло на ветках и осталось под снегом. Весь урожай с кедрового стланика собрали кедровки, бурундуки и мыши.

Мышь не ложится в спячку, она работает, проделывая под снегом множество кормовых ходов и отдушин — маленьких норок, выходящих на поверхность снега. В поисках пищи мыши, несмотря на мороз, выходят на поверхность и натаптывают целые тропы.

Соболь ловит их на поверхности и под снегом, отличные слух и обоняние помогают ему в этом. Все его действия записаны в снежную книгу. Смотри, читай, разбирайся. Вот что рассказали мне следы. Соболь исключительно подвижен. Бег ровный и красивый. Скорее всего он похож на черную порхающую бабочку, так же неутомим и непоседлив, так же любопытен и красив в полете. Вот он легкими широкими прыжками прошел утром через поляну к лиственнице и, не задумываясь, вспорхнул почти до вершины. Мощный толчок — и с пятнадцатиметровой вышины вниз. Ямка в снегу — место приземления, и опять широкий поскок.

А вообще-то соболь на деревья лазит редко, предпочитая ходить низом. Любит курумники — гряды крупных валунов, в которых встречается чаще, чем в других местах.

У соболя хорошая память — неделю назад он осторожно подошел к одному из домиков (шалаш над капканом), в котором висела приманка и стоял замаскированный капкан. Зашел, постоял, посмотрел, потом залез на крышу, пытаясь достать приманку, но не достал и-ушел. И вот снова знакомый крупный след, но уже без всяких признаков осторожности. Разбойник влетел в домик, стал задними лапами на дужки капкана, вытянулся, сорвал приманку — и был таков. Соболь понял и использовал мой просчет — приманка висела слишком низко.

Мы наблюдали много подобных случаев. Зверек походит, понюхает, иногда даже потопчется по дужкам или пружине капкана и уходит. Я в этом все время видел какой-то знак, какую-то непонятную письменность.