Юный Натуралист 1980-03, страница 46
47 ТОПА Ему было всего два дня, когда я получила его в подарок. Он жалобно попискивал в тесной коробке. И я пересадила его в картонную «квартиру» больших размеров. Поставила туда маленькую баночку с водой. И решила не тревожить цыпленка до утра. Ведь он намучился в дороге: и в троллейбусе ехал, и в метро. Утром я обнаружила его в углу коробки. Он нахохлился и моргал на меня темными бусинками глаз. Есть и пить отказался. Ну как тут бы|ъ? Мама-курица сразу бы научила. Нагнулась я над ним, обхватила двумя пальцами головку — и клювиком в воду. Цыпленок протестующе завертел шейкой и затопал лапками. — Пей же, глупышка, пей, Топа. Но Топа отчаянно рванулся и побежал в противоположный угол, спотыкаясь и широко расставляя ножки. Все-таки незаметно для меня он научился и завтракать и обедать. В ужин спал, ведь зимой быстро темнеет. С раннего утра в коробке начинало шуршать, царапаться, прыгать, свистеть. Приходилось втаскивать ящик в шкаф. Там было темно, как ночью. Цыпленок затихал. Ненадолго. Обман все же непостижимым образом раскрывался. Топа негодующе голосил. Днем он вел себя хорошо, пока я находилась рядом с ним на кухне. Он о чем-то думал, ел, дрался с тряпкой. Дрался потому, что она была черная в белый горошек. Как не склевать его! Топа волновался, воз мущался. Ну и в драку! В общем, он вроде бы на меня-то внимания не обращал. Но только стоило уйти в комнату, наступала короткая тревожная тишина, а за ней протестующий Топин крик. Цыпленок вырос долговязым и угловатым, с крылышками-топориками и хвостом-метелочкой. Теперь кухня стала его жилищем. Топает по ней, ко мне пристает, мешает. Под ноги лезет, клюется. Когда я обедаю, раскачивается у меня на ноге. Между прочим, у Топы и талант обнаружился. Он научился танцевать. Началось это с обыкновенной вареной макаронины. Я готовила как-то обед и угостила цыпленка самой длинной из макаронин. Приняв ее за чудного белого червяка, Топа к ней бочком подскочил и незаметно для себя стал с ней по всей кухне вальсировать. А весной ко мне приехала тетка Настя из деревни. Глянула на поскучневшего сухопарого Топу и сказала, что пришла ему охота на червяков и молодую травку. Я и сама понимала, да жаль было Топу от себя отпускать. Привыкла к сорванцу. Ну в общем поехал петух в корзине к тетке. Только в середине лета я снова увидела его. Совсем взрослый стал. Важно обшаги-вал мусорную кучу, весь в белом пышном оперении, с роскошным ярко-красным гребнем на голове. Топа взглянул на меня, склонил голову набок, словно что-то припоминая. Постоял, захлопал крыльями и снова зашагал. Забыл меня. Ну что ж, прощай, мой маленький желтый цыпленок! Л. ВЕСЕЛОВСКАЯ |
