Юный Натуралист 1980-04, страница 47

45

нула вода, с которой с кряканьем взлетели утки.

Что может быть выше наслаждения купаться, нырять и брызгать на верблюда, который так же лениво, как и все, что он делает, цедил в себя воду, опустив длинную шею. Крики цапель, пение камышевок и стрекотание кузнечиков — все эти звуки были так приятны после тишины полуденной пустыни.

Следы кабанов и сайгаков на берегу говорили сами за себя, как визитные карточки. Ярким фейерверком взвился из-под ноги фазан-петух. На голоса куличков обычно никто не обращает внимания, но здесь, на берегу пустынной реки, они кажутся нежными свирелями.

А какое наслаждение растянуться вечером под марлевым пологом после ужина у костра и утомительного дневного перехода! Тучи комаров не страшны. Они беснуются, гудят, просовывают свои хоботки в ячейки марли, но и только! Их такое множество и они так толкутся над пологом, что даже звезды мерцают над головой больше обычного. Так под ровный комариный гул приходит здоровый крепкий сон на свежем воздухе, пахнущем сырым прибрежным песком и зеленью. Все дневные заботы отодвинулись куда-то далеко на задний план. Хотелось мечтать и наслаждаться дикой красотой пустынной спокойной реки без устья, но с двумя берегами — тростниковыми или из песчаных барханов.

М. ЗВЕРЕВ

ВОТ ТАК

МЕДВЕДЬ!

Мне часто приходится ездить с юннатами кружка юных биологов Московского зоопарка в различные заповедники и охотохозяйства нашей страны. И каждый раз я убеждаюсь, как трудно подчас ребятам дается лесная «азбука», не сразу становятся они настоящими следопытами, потому иногда дело доходит до курьезов.

Однажды летом отправились мы в Дарвинский заповедник. Приехали. Разбили лагерь на берегу Рыбинского водохранилища. Место хорошее, а главное, центральный поселок недалеко. Сначала, как всегда, ребята знакомились с окрестными лесами, а потом приступили к работе. У каждого своя тема, свой маршрут наблюдения.

Местные жители, особенно мальчишки, частенько заглядывали к нам. Ну и, конечно, разговоры, разные «страсти-мордасти», особенно про медведей.

Вскоре и мы увидели медвежонка. Он прошел по дороге от водохранилища. Дорога была сырая, дожди шли, и на ней долго еще оставались вмятины когтей. Ребята даже своеобразную игру устроили, кто больше тех вмятин отыщет.

Шли дни. За работой и суетой лагерной жизни все это забылось, да и медведи нас больше не беспокоили.

Как-то днем остался я в лагере. Сижу за тесаным длинным столом, помогаю свободным от наблюдений ребятам обрабатывать дневники. Вдруг замечаю, что один из юннатов явно скучает. А порядок у нас был строгий: или в маршрут иди, или записи обрабатывай, словом, без дела нельзя.

Я поинтересовался, почему он ничем не занят. Мальчик ответил, что записи его у напарника, который сейчас в лесу наблюдает за частотой кормления синиц гаичек. А без дневника, мол, какая работа.

Гнездо, за которым ребята наблюдали, было неподалеку, и я отправил мальчишку за дневником. Тот ушел и пропал. Полчаса нет, час. Вдруг появляется перепуганный весь и, чуть ли не заикаясь, заявляет, что больше в маршрут они не пойдут.

— Почему это? — спрашиваю я.

— Там медведь!!!

Ребята повскакали с мест, загалдели.

— Ты видел его? — пытаюсь успокоить мальчишку.

— Конечно, видел. Там он! — с обидой так отвечает.

— А напарник твой где?

— На дереве сидит, боится. Я потихонечку слез — и сюда.

Положение было не из приятных. Бегом бросились мы на выручку попавшего в беду товарища.

Прибыли на место быстро. Смотрим. Действительно, рюкзак брошен, а Володя (так звали напарника) сидит на вершине сосны, и по всему видно: спускаться не собирается. Чуть ли не снимать его с дерева пришлось.

Расспросили о случившемся, и вот что выяснилось.

Володя сидел и глаз не спускал с си-ничьего гнезда. Надо сказать, что наблюдение за кормлением птенцов большой усидчивости и выдержки требует.

Все было нормально. Но вдруг за спиной услышал он какой-то треск. Обернулся. На противоположном берегу неширокого заливчика, огибая его, двигалось что-то коричневое. Володя решил окликнуть: «Евгений Васильевич! Толик! Маша!» В ответ молчание. А коричневый предмет все ближе и ближе. Володя решил: раз молчит, значит, медведь. В это самое время и подошел Витя, посланный мной за дневником. Тот и в очках-то плохо видит, а без оч-