Юный Натуралист 1980-05, страница 47
45 ся только теленочек белого цвета, с рыжими кругами вокруг глаз — словно в очках, смешной такой. Без улыбки на него трудно было смотреть. Солдаты тут же окрестили его Очкариком. Очкарик спокойно бродил около нас и пощипывал зеленую траву. Он так же спокойно брал из наших рук хлеб и как бы в благодарность тянулся эти руки лизнуть своим шершавым теплым языком. Зная, что в парке задержимся ненадолго, мы вместо окопов вырыли щели, чтобы укрыться от артобстрела. Вырыл себе щель и я, рядом со щелью командира роты гвардии лейтенанта Гордиенко. Я его обслуживал связью, и мы очень дружили. Наши щели были неглубокими — только по пояс. В первый же день, перед заходом солнца, я и Гордиенко сидели на краю его щели и, спустив в нее ноги, весело смеялись, так как он рассказывал мне смешной случай. Вокруг стояла тишина. Мы не стреляли, немцы тоже. И вдруг воздух прорезал омерзительный скрежещущий звук. Это стрелял немецкий миномет, как мы его называли — «скрипун». И тотчас же за линией расположения траншей противника заклокотали орудийные выстрелы. Артиллерийский налет! Гордиенко мгновенно упал в свою щель, а я бросился в свою. Но она оказалась занятой... Очкариком. Он ее заполнил собой, и места для меня в ней не оставалось. Как каждое живое существо, теленок спасался от смерти. Снаряды уже рвались, рвалась с тополя и подкрадывается к ее драгоценному малышу... А крохотный бельчонок распластался на асфальте, беспомощно жмуря совсем недавно открывшиеся глазенки, в которых даже не было страха, а только недоумение — куда это подевалась его мама. Несколько секунд белочка оставалась как бы в оцепенении. Только пушистый рыжий хвостик ее нервно вздрагивал. Но постепенно она успокоилась. Она привыкла к голубям, от которых не приходится ждать никакой опасности. А затем прохожие увидели, как она подпрыгнула к детенышу и, ловко подхватив бельчонка, пустилась дальше, нисколько не обращая внимания на людей, стоявших в молчании на тротуаре. Еще миг, и она исчезла в дупле. А. СОКОЛОВСКИЙ ОЧКАРИК С тяжелыми боями мы продвигались на запад. Недалеко очг Радома наш батальон задержался на несколько дней в монастырском парке, огороженном со всех сторон кирпичной стеной. Помимо здания монастыря, здесь находилось несколько домиков, в которых проживали его служители. С приближением линии фронта жители домиков эвакуировались, забрав с собой пожитки и домашний скот. Забытым второпях остал |
