юный

НПТУРПЛИСТ

ф

7

Научно-популярный журнал ЦК ВЛКСМ к Центрального Совета Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина Журнал основан в 1928 году.

сначала, как кто-то на острове протяжно вздыхает. Шайпак поднял голову: на вязе раскачивалась повешенная карателями гармонь. Он уже знал, что каждый из карателей брал в поход, кроме оружия, и пятиметровый шнур, на котором собирался повесить партизана. Но ушли живые партизаны, остались лежать лишь мертвые, и каратели взбесились оттого, что некого вешать. Кто-то из них, особенно лютый, схватил гармонь и, подтягиваясь по бугристому стволу дерева, повесил ее на белом шнуре. Шайпак различил даже на коре свежие следы от немецких ботинок. Он тут же бросился к дереву, и, пока взбирался по меченному царапинами стволу, гармонь под порывами апрельского ветра то вздыхала, то рыдала. Блокада еще не кончилась, еще могли появиться каратели здесь, на атом острове, и надо было уходить на другой остров, и нельзя брать гармонь в поход, потому что в походе опять придется нести на плечах товарища. Шайпак, чтоб сохранить гармонь, туго сжал мехи, всю ее опоясал шнуром, скинул с себя кожух и гармонь упрятал в кожух. Потом он перепоясал тюк шнуром и, поискав взглядом большой, хвоинками засыпанный муравейник, сунул гармонь в самую середину теплого, кишевшего муравьями холмика. Хранись тут, музыка, хоть день, хоть десять пет)

А оказалось, не десять, а тридцать лет, И сохранилась, лишь пуговки ее потускнели да мехи облезли, приобрели вид отсыревшей кожи. А так — ни дырки, все в целости, и боязно даже растянуть эти линялые мехи, боязно пробудить старую гармонь старой песенкой: «По-сле тревог спи-ит го-ро-док...» Да и как дотянешься до гармони, если она историческая, музейная, если она в Иканах, в школьном музее, рядом с ржавыми касками, патронами, карабинами!..

Но если хлопцы в распахнутых полушуб-ках, в трофейных сапогах глядят отовсюду, со всех полотен, созданных им, если они, мертвые, живы и теперь, то не сыграть ли для них на той гармони, на той самой гармони, под которую хлопцы веселились и тосковали!

И Шайпак, заклеивая письмо, определенно знал уже, что каждый из людей может путешествовать, перемещаться вольно в своем прошлом, если знает тот единственный для себя секрет, с помощью которого и попадаешь в свою молодость.

2

Ничипорка перечитал письмо, моргнул глазами, как бы засыпая на секунду, сунул его в карман замшевой курточки и горячо возразил приятелю Олегу, стоявшему в ожидании рядом:

— Нет, это не в музей, это мне лично!

Были они с приятелем Олегом чуть ли не главными писарями в переписке ребят с другими следопытами, даже с ребятами из других стран. И сами читали несметное количество писем, сами порою разрывали нетерпеливыми пальцами конверты, наверняка ожидая в каждом письме интересной вести, несущей новую разгадку.

Но теперь, взглянув на Ничипорку маленькими лиловатыми глазами, Олег пошел прочь.

А у Ничипорки нарождалось такое чувство, точно письмо, спрятанное в кармашке, жжет грудь. Гармонист зовет гармониста! Партизан, разведчик, художник, старый гармонист приедет в полночь из Борисова. Он просит открыть музей и дать ему его же старую гармонь — только на время, и чтобы никто другой не слыхал музыки в полуночных залах музея!

Как все совпадало с его, Ничипоркины-ми, планами, как множество раз и сам он подходил к гармони со слегка растянутыми мехами, лежащей на виду, не под стеклянным колпаком, и крайним напряжением сил удерживался от того, чтобы не взять потускневшую, облезлую гармонь и не заиграть что-нибудь военное! Так хотелось пробудить партизанскую гармонь и вроде стать на мгновение Шайпаком, которого он обожал. Очень он любил черноглазого, глядевшего на людей всегда с загадочной, неясной, словно за что-то извиняющей их, улыбкой Шайпака.

Оставаясь в музее один, Ничипорка недоумевал, почему Шайпак, не расстававшийся с этой гармонью в партизанах, так никогда не попросит отпевшей все песни гармони.

Он, вновь и вновь перечитывая письмо, почему-то останавливался на первых строчках: «Здравствуй, Ничипорка!» Звали его Никифором, а по-белорусски — Ничипо-ром, а дома и в школе — Ничипоркой. Но особенно приятно, если обожаемый тобою человек тоже обращается к тебе как к своему другу...

А друзьями стали они еще прошлым летом, когда большим ребячьим отрядом шли в поход, ведомые Шайпаком, и брели болотами, пачкая голые ноги в коричневой