Юный Натуралист 1980-12, страница 41

40

Я стал снисходительнее к Сиамке, тем более что у него были минуты затишья. Взобравшись на раковину в кухне, он смотрел на струю из крана, озадаченный ее нескончаемым течением. Понюхает, потрогает лапой. Струя упруго ударит по лапе. Сиамка отдернет ее, отряхнет и снова смотрит в недоумении, почему течет и течет...

Любил он также наблюдать в окно за кормушкой для птиц, куда садились голуби и синицы. Они быстро расправлялись с накрошенным хлебом, особенно голуби: крохи летели во все стороны и больше сыпались на землю, чем попадали в зоб.

Упираясь задними лапами в отопительную батарею, а передние положив на подоконник,

дил я, напомнив о приглашении на именины ее подруги, и, между прочим, предложил преподнести виновнице торжества в подарок Сиамку, но жена отказалась наотрез.

Вскоре она вернулась со двора в сильном волнении:

— Сиамка забрался на самую верхушку тополя, а слезть не может.

— Вот еще новость! Что его туда занесло?

— Галки заманили. Сидели на нижних ветках, Сиамка подкрался к ним из любопытства, но они, хитрюги, поднялись выше. Сиамка тоже поднялся. Они еще выше, потом перелетели на водонапорную башню, а он остался на тонкой ветке. Попробовал добраться до ствола и перевернуться, едва удержался.

Сиамка, как опытный разведчик, носа своего не показывал из-за цветочных горшков, весь вздрагивая, пружинился, готовый вот-вот броситься вперед, несмотря на двойные рамы. Но почему-то не бросался: то ли понимал, что окно помешает схватить намеченную жертву, то ли считал, что голуби ему не по зубам. Птицы так его дразнили, что бедняга извелся в безуспешном охотничьем азарте и не выдержал, сиганул, грохнулся лбом, только стекло зазвенело.

— Надо выводить Сиамку на прогулку во двор, тогда он меньше будет проказничать в квартире,— сказала жена. — Пойду с ним проветрюсь!

— Ненадолго, а то опоздаем,— предупре-

Теперь боится с места стронуться...

— Слезет. Это же кошка! — заверил я и не без труда различил в окно между голых желтых веток тополя почти одинакового с ними цвета Сиамку. Да, высоко забрался.

— Просила одного мальчика снять, но потом побоялась и не пустила его на дерево: не дай бог, разобьется! Пойду еще покличу, может, слезет. Наверное, совсем замерз. Животное ведь южное.

Жена больше часа ходила вокруг тополя, зовя Сиамку и будоража жильцов соседнего дома, которые высовывались из окон и давали разные советы.

— Какой народ, а? Шага никто ступить не хочет. Нет, чтобы пожалеть замерзающее