Юный Натуралист 1981-02, страница 8

9

Она манила и нас.

Всякий путешественник хоть что-нибудь да собирает. Может быть, эта страсть к собирательству и вынудила его приобрести походный рюкзак. Одни собирают камни, другие — прибаутки, третьи — ракушки, четвертые — фотографии на фоне исторических памятников.

Мы же будем собирать рассказы на волнующую нас тему — «Человек и стихия».

Извечное единоборство человека с миром стихий все стремительнее перемещается в космос. На горизонте проглядывает день, когда земные стихии станут ручными, а сообщения о стихийных бедствиях исчезнут со страниц газет. Но это еще не скоро наступит. Дел, как сказал поэт, и на земле остается до пропасти.

Еще досаждают человеку и ветер, и вода, и огонь. Еще уносят людские силы и жизни штормы, тайфуны, вьюги, землетрясения, извержения, наводнения, лесные пожары, обвалы, суховеи, торнадо, цунами.

Еще остались в лесах звери, которых следовало бы приручить, и растения, которые следовало бы выращивать.

Еще не умеют люди пасти косяки рыб, управлять вулканами, заказывать дождь, жить на дне океана.

Издревле борьба человечества со стихией происходит как бы на двух фронтах. Первый фронт, главный, проходит через кабинеты, лаборатории, конструкторские бюро. Со стихией борется мысль. Разгадывая тайны природы, человечество учится управлять стихиями.

Есть и другой фронт. Он проходит как бы по «территории противника»: в море, в тундре, тайге, пустыне, в небе — всюду, где человеку приходится непосредственно противостоять слепым силам природы. Тут-уж от него требуются не только знания, но и мужество, и физическая сила. Суровому экзамену подвергаются его выдержка и сила духа, умение преодолевать трудности. смекалка.

На Дальнем Востоке — в краю диковинном и многоликом — встретили мы людей редких, своеобразных профессий. Это и тре-панголовы, женьшеневоды, косторезы, пан-товары. И для них природа — рабочее место. Сообразуясь с их путями, мы встретились на Уэлене с первыми обладателями таких профессий — китобоями и косторезами.

Но прежде чем рассказать о них, упомянем об одной любопытной особенности Уэлена.

Известно, что у кольца нет конца, у шара — края. Между тем у земного шара есть и край, есть и начало. Есть такая линия, которую условно можно назвать начальной, или линией отсчета. Сначала она совпадала со 180-м меридианом. Но затем чересполосица государственных гра

ниц сдвинула и изломала ее. Появилась новая линия — международная граница перемены дат. Отсюда как бы начинается движение Земли, отсюда встает солнце, отсюда идет по планете день.

Историки, возможно, знают имя человека, предложившего считать первым именно дальневосточный часовой пояс. Предложение это не было прихотью. Во всяком случае, оно хорошо согласовывалось с вековой традицией. Где бы ни жил человек, солнце и день всегда приходят к нему из-за горизонта, с востока. У многих рождалась мечта подсмотреть зарождение дня, увидеть колыбель зари. Они шли на восток, «встречь солнцу», и горизонт двигался вместе с ними, убегая за синие дали. Из тех, кто шел по заревой дороге в поисках солнца, особенно настойчивы были российские землепроходцы. Им выпала на долю самая дальняя дорога — на Дальний Восток. Здесь был край Земли, и здесь, в огромном море, рождалось солнце.

...Сейчас по морю шли вельботы. В них прорезиненные мешки с воздухом — «пых-пыхи», гарпуны, бечева, бочонок с пресной водой, мясо и хлеб. В руках людей карабины и длинные ружья. Эти люди — китобои. Вообще на Чукотке промысел китов запрещен. Лишь для местных жителей на хозяйственные нужды разрешается добыть несколько животных. Бригадир Лелич самый старший. Он сидит на носу и зорко всматривается в горизонт. Лениво ворочаются волны. Непривычно огромное, негрею-щее, белое, как вырезанный из бумаги круг, висит солнце. Вельбот утюжит море галсами.

Один из охотников, Аккай, вытаскивает из вороха вещей ящик, ставит в него примус, чтобы ветер не задувал пламени.

Все выше поднимаются волны, и по сравнению с ними быстро уменьшается вельбот и люди в нем. Моторист разворачивает лодку на волну. Она встает на дыбы, падает вниз, и новая, еще более крупная волна нависает над нами. Соленая пыль стягивает губы. Намокает одежда. Росинки стынут на лице, превращаясь в ледяные шарики. Охотники натягивают по бортам брезентовый полог. Теперь волн не видно. Тепло.

Мы смотрим на суровые, обветренные солнцем лица чукчей, на их ладные, неторопливые движения и думаем, что история по их земле шествовала самой медленной поступью. А между тем не исключено, что именно здесь, на Чукотском полуострове, были сделаны самые великие открытия в истории человечества. Парадокс? Вовсе нет. Больше того, несомненно, что далекие предки нынешних народов Крайнего Севера шли в самых первых рядах мирового прогресса.