Юный Натуралист 1981-04, страница 27

44

45

Подошел боцман и, кивая на кита, сказал:

— Раньше я много перевидел этих животных в Антарктике, но такого ручного еще никогда не встречал.

Моторист Смирнов, наблюдая за китом, высказал свою догадку:

— Может, этот попутчик принял наш танкер за своего старшего сородича?

Кит в это время проплыл сначала справа по борту в метрах двух от корпуса теплохода, затем поднырнул под килем, перебравшись на другую сторону, и стал тереться своим лоснящимся, как у бегемота, боком о ракушки, налипшие вместе с космами зеленых водорослей на корпусе танкера ниже ватерлинии.

Все смотрели на странного попутчика с недоумением.

— Обычно киты боятся подплывать к танкеру на такое близкое расстояние, а тут на тебе! — удивлялся Михаил Антонович.

— Расскажи мне о таком случае кто-либо раньше, вряд ли бы поверил,— сказал боцман Клешнев.— Но как бы этот озорник, чего доброго, к нам под винт не попал. Был уже такой случай. Однажды на танкере «Горький» мы буксировали в Антарктике китобойное судно. Угораздило там одного кашалота попасть под наш танкер. Не успели мы опомниться, а винта как не бывало. Погодка, помню, свежая стояла, а без винта в шторм, сами понимаете...

— Павел Александрович, а что с китом стало? — спросил я у боцмана.

— Понятное дело, Сережа, убило бедолагу лопастями винта,— ответил он и, положив мне руку на плечо, прибавил: — Ты спроси, как мы без винта себя чувствовали в тех ревущих штормовых широтах, когда кругом того и смотри напорешься на айсберги. Ты представляешь, что это такое, когда танкер остался без винта? Когда глубина под килем тысячи три метров и до ближайшего порта более суток хода? Хорошо, что другой наш танкер поблизости оказался и отбуксировал нас на судоремонтный завод. Вот чего я боюсь теперь, когда смотрю на этого тихоню попутчика.

Вдруг Михаила Антоновича, который пер-

вым увидел в нескольких метрах от кита множество акульих плавников, похожих на лезвия ножей, рассекавших воду, осенила мысль.

— Мне кажется, что наш попутчик ранен,— сказал он, указывая рукой на кита, и, ужаснувшись, прибавил: — Вы посмотрите, что у него творится на правом боку.

Я взглянул в воду и увидел на широченной лоснящейся туше белесую рваную рану.

— Поэтому акулы кружат вокруг гиганта, надеются твари на легкую добычу,— сказал обеспокоенный Кондрашев.

Моторист Смирнов хигро подмигнул собравшимся и, стараясь скрыть улыбку от судового врача, с пониманием сказал:

— Придется вам, Михаил Антонович, вместе с Кондрашевым спуститься к пострадавшему за борт по шторм-трапу и обработать ему раны традиционной зеленочкой.

Михаил Антонович ответил:

— Я как врач всегда готов оказать помощь и человеку, и зверю, но здесь она не требуется. Во-первых, оказать помощь киту практически невозможно, а во-вторых, морская вода уже сделала свое исцеляющее дело.

В это время три самые агрессивные акулы, заходя с кормы танкера, стали стремительно приближаться к нашему попутчику. Мы забеспокоились.

Кит поплотнее прижался к борту раненым боком. Расстояние до него быстро сокращалось.

— Отгоните их! — вскрикнула Наташа и закрыла глаза.

Тут и мы не выдержали. Каждый из нас стал швырять в озверевших хищниц чем попало, но они не обращали на нас никакого внимания.

В самый ответственный момент атаки акулы как по команде перевернулись на спину, так они делают всегда, прежде чем вонзиться в добычу острыми зубами.

Тут кит резко ударил хвостом, и словно пушечный выстрел оглушил нас.

Акул как ветром сдуло. Мы поняли, что киту действительно помощь не нужна. Еще долго хищницы кружили вокруг нашего попутчика и делали бесполезные заходы.

Кит держался мужественно и уверенно.

Двое суток кровожадные акулы эскортировали наш танкер и не упускали из виду кита. Они то отставали, то опять появлялись рядом с танкером. Но кит, наверное, понимал, что без прикрытия ему не справиться с хищницами, поэтому и не отрывался от борта.

Миль за пятьдесят до Адена изрядно проголодавшиеся акулы, видно, поняв бессмысленность преследования, отстали. Кит сразу почувствовал, что смертельная опасность миновала, оживился и сделал прощальный круг.

По приказанию капитана матрос, стоявший на вахте, дал ему вслед три прощальных гудка.

Мы еще долго наблюдали с кормы, как, занявшись добычей пищи, нырял наш странный попутчик и, всплывая на поверхность Аденского залива, выбрасывал в воздух фонтаны.

В. ЗАЯРСКИЙ

БЕЛКА И ДЯТЛЫ

Высокое небо заполнено птичьими стаями. Нагостившись в теплых краях, возвращаются в родные места пернатые. Все наливается силой, весенней радостью. Сам воздух искрится хмелем. Полевые жаворонки трепещут от радости над изумрудной зеленью озимых. Грачи в знакомой деревушке, через которую лежал мой путь, на белоствольных березах понастроили гнезд, а которые не успели к сроку, спешат, спешат, суетятся и гомонят.

А лес стоит яркий, ароматный, чистый. Никогда уже не будет так первозданно праздничен он. Ни тебе комара, ни мухи. И приходится с грустью удивляться — почти безлюден лес в эту дивную пору.

Солнечно. Вышел я на вырубку, прислонился спиной к гладкому стволу высокой осины. Зажмурил глаза, подставил под теплые лучи бледное лицо горожанина. Двадцать верст по бездорожью и для туриста не пустяк. Веет в вершинах леса тихий апрельский ветер, ласково перебирает загустевшую крону робкой осины.

Очнулся от шумной возни наверху ствола и громкого крика птицы. В глаза посыпалась древесная труха. Но я успел заметить рыжий комочек, юркнувший в дупло. Затем из дупла показалась беличья мордочка с блестящими черными бусинками глаз, а на землю полетела яичная скорлупа. Я так и раскрыл рот от изумления. Пестрый дятел в красной шапочке и другой, чуть меньших размеров, но без нарядной шапочки, с резкими тревожными криками метались переполошенно с дерева на дерево, с ветки на ветку. Иногда одна из птиц камнем кидалась на разбойницу. Меня они не замечали вовсе.

Очаровательный симпатичный зверек не упускает весной случая разорить гнездо дятла, полакомиться яичками, а то и закусить самим птенчиком и заодно остаться на новой квартире. Белка для дятла, что кошка для мышки — нет для этих птиц зверька вреднее и безжалостнее.

И сколь я ни усердствовал, пытаясь своей сучковатой палкой напугать бессовестного агрессора, сколько ни стучал по стволу осины — вс<* напрасно.