Юный Натуралист 1982-01, страница 13

А из рукавов драной обледенелой телогрейки высовывались морды двух спящих щенков. Когда их оттуда извлекли, они открыли голубые мутные глаза и с удивлением уставились на людей. Щенки были очень упитанные, и для меня до сих пор осталось загадкой, как маленькая, вконец истощавшая Пурга смогла фактически без корма две недели выкармливать их.

Алексея Тайборея мы встретили на следующий день. Сначала на границе участков мы увидели его приближающиеся нарты. Потом от них отделилась точка и скрылась за прибрежным выступом. Когда же мы подъехали, Алексей вынимал из капкана песца. Наконец-то фортуна улыбнулась охотнику! Но как выяснилось потом, это была первая и единственная добыча за месяц промысла.

Быстро договариваемся о поездке на Вайгач, прощаемся с Толей, и вот уже новая упряжка мчит меня к намеченной цели. По дороге заезжаем к Алексею домой. Изба засыпана снегом почти по самую крышу, попасть в нее долго не можем. Жена Алексея Клава прочно забаррикадировалась изнутри, так как накануне всю ночь вокруг дома ходил белый медведь и заглядывал в окошко. Нетрудно понять женскую предосторожность, тем более если учесть, что в избушке два маленьких ребенка, а вокруг ни единой души.

К концу короткого зимнего дня, уже в сумерках показался ветряк полярной станции. Полярники, в основном москвичи, жадно узнают последние столичные новости. У ребят рация, приемники, но никакая техника не заменит живого общения. Начальник станции дает команду организовать ужин, и вскоре в кают-компании перед каждым из нас дымится тарелка ароматного украинского борща.

Полярная станция — типичный форпост цивилизации. Чистота, кругом метеорологические приборы. В гостиной — шахматы и бильярд. Гостеприимные хозяева не без гордости показывают все свое хозяйство. Обращает на себя внимание царящая здесь приятная атмосфера дружелюбного юмора. Очевидно, иначе и нельзя, если ты долгий срок находишься в небольшом коллективе, вдали от дома.

В полной темноте покидаем полярную станцию и выезжаем на занесенные снегом льды пролива Югорский Шар. Одна за другой с треском уносятся ввысь три красные ракеты. Это «салют» полярников. Не хотели ребята отпускать нас на темень глядя, но, ознакомившись с нашими планами и жесткими сроками, выпустили, заручившись обещанием, что на обратном пути погостим подольше.

Вскоре глаза привыкают к темноте и начинают различать занесенную тропу. Выходит луна и заливает серебром безбрежную ледяную пустыню. Слева от нас Баренцево море, справа — залив Варнеке и уже Карское море...

Вокруг сказочное царство тишины и мороза. Пролив здесь неширокий. Мы и не заметили.

1 1

как из-за торосов замелькали тусклые огоньки подслеповатых окон домов. На возвышении показался маленький поселок Варнеке. Это Вайгач.

Следующий день посвящен знакомству с поселком и его жителями. Мой гид — потомственный охотник, бригадир Захарий Елиферо-вич. Ему есть о чем рассказать. Десятки лет занимается он охотничьим промыслом на Крайнем Севере. В тридцатые годы вдвоем с женой Ульяной срубил здесь избу и стал промышлять песца и морского зверя. В войну был секретарем Юшарского тундрового Совета и учил молодых всем тонкостям охотничьего промысла. После войны — снова в тундру, добывать стране драгоценную пушнину.

Охотники Вайгача очень приветливы, охотно и толково отвечают на многочисленные вопросы: в свою очередь, сами интересуются жизнью на «Большом материке». Сумрачен лишь один из них, да оно и понятно: три дня назад голодный белый медведь покалечил его собачью упряжку, а это при жизни на острове серьезное происшествие, поскольку все собаки наперечет.

Самый пожилой промысловик недавно видел, как с востока на запад шел лемминг, старик отметил восемь зверьков, но и это уже хорошо. Возможно, в этом году лемминг появится, а значит, будущий промысловый сезон будет более удачным.

Перед отъездом наносим визит колхозным мастерицам по пошиву национальной обуви. Женщины за работой. Глядя, как они ловко орудуют скребком и иглой, как в их руках при помощи жилки различные куски меха превращаются в великолепные тапочки и сапожки, лишний раз убеждаешься в том, что их работа не ремесло, а искусство.

Обратный путь прошел без особых приключений. Погода нам благоприятствовала. Несколько часов мы провели в избушке Алексея, потом он «передал» меня Толе. Здесь у меня появилась новая забота: на коленях, в лукошке, утепленном овчиной, расположились Тяпа и Ляпа — так мы торжественно нарекли «сверхвыносливых» щенков. Всю дорогу они провели в сладостном сне, просыпаясь только во время кормления.

...Самолет прилетел в Каратайку совершенно неожиданно, без всякого расписания. Я даже не успел взять билет. Но вездесущий Толя быстро уговорил пилотов взять меня «зайцем», с тем чтобы в Нарьян-Маре я оформил, как положено, свой перелет. Когда уже был запущен мотор, мой растроганный проводник схватил за шиворот воющего с перепугу вожака упряжки и попытался втолкнуть его в кабину. Каюр от чистого сердца хотел сделать мне отличный подарок. Но тут уже даже полярные летчики категорически запротестовали.

А. КАЛЕЦКИЙ,

кандидат биологических наук