Юный Натуралист 1982-01, страница 45

44

ЛЮБИТЕЛИ ГРЕЦКИХ ОРЕХОВ

Филиппу было шесть лет. Маме тридцать.

Была она путешественницей — изучала животных далекого Памира. Туда она уезжала надолго и обычно оставляла Филиппа с бабушкой в московской квартире. Но этим летом решила взять его с собой.

До Памира они добрались в поезде. С собой привезли продовольствие, палатку, спальные мешки, винтовку с оптическим прицелом, от которой пахло машинным маслом, кастрюлю, записные книжки и другие разности...

В предгорья Памира путешественников доставила легковая машина и уехала в поселок.

Филипп и мама остались у речки, что бежала с гор и пересчитывала все камни на пути. Рядом рос лес — светло-серые, как серебро, де-ревья-великаны с пахучими листьями, где прятались грецкие орехи. Весной эти листья розовели, как солнышко утром в росе. А сейчас, ближе к осени, они были лимонными. И пахло в памирском лесу, как в сосновом бору, когда он согрет солнцем и отдает горячий запах смолы-живицы.

Над лесом в ярко-синем небе белели вершины гор. Филипп сначала спутал их с облаками.

У речки мама поставила палатку, развела костер и над огнем повесила котелок. А Фи

липп нашел семь грецких орехов и разбивал их камнем на камне.

После каждого удара эхо окликало мальчугана:

— Эй!

И он оглядывался: кто это его зовет?

— Филипп,— предупредила мама,— наешься орехов — на суп сил не хватит.

— Я не все орехи ем, а через одного. Очищу и тебе оставлю.

— Спасибо.

Они хлебали суп из концентратов с толстыми ломтями хлеба. Филипп вспотел, и ему захотелось спать.

А мама вымыла в речке посуду: котелок, тарелки и ложки процарапала песком и ополоснула в воде.

Костер потух. Памирское небо стало темно-синим. Лимонные листья были неподвижны. Красно горели вершины гор. Близко разговаривала речка, и разговор у нее был гортанный, будто говорила она не на русском, а на каком-то другом языке.

При звездах мать с сыном легли спать в палатке, в спальных мешках. Спальный мешок у Филиппа был великоват, и мальчугану нравилось ползать по нему — по длинному ватному рукаву. Филипп уполз на самое дно мешка и там заснул в тепле.

И от духоты он проснулся раньше раннего.

Мальчуган выполз из спального мешка, и его обнял знобкий воздух. Филипп хотел было уползти обратно — в тепло и духоту, но сквозь