Юный Натуралист 1984-11, страница 49

люблю. Если сердится — по делу, а уж на доверие и заботу, кажется, нет его отзывчивей. Крепко я в одну зиму с поползнем подружился. С ладони и прямо из губ семечки у меня брал. И все норовил в глаза заглянуть поглубже — что там?

Ю. ЧЕРНОВ

ДЯТЛОВА КУЗНИЦА

Краса зимних лесов — сосновая роща. Издали кажется, что на ее густо-зеленый шатер опустились перламутровые громады склубив-шихся облаков. А ровные в два-три обхвата стволы древних сосен напоминают выточенные из янтаря колонны какого-то мифического храма.

Тихий пасмурный денек с легким морозцем. Снег пока неглубок. Пушистый, мягкий, с приятным, как у свежевымороженного белья, запахом. И вот по его будто чуточку подсиненной белизне мы неслышно ступаем под дремучие своды заповедного бора.

Покой и тишина. Ласкает взор зеленый бархат запашистой хвои. Вокруг все живое околдовано волшебством непробудного сна. Прошли с полкилометра. И вот впереди, на полянке, полузасохший дуб-зимняк. Видать, уже не первую сотню лет одолевает. Верхние, омертвевшие, сучья, словно оленьи рога, торчат во все стороны, зато ниже побуревшая, до звона высохшая листва вроде бы роскошной шубы от холода его укрывает. Не успели подойти к нему, как слышим четкий, отрывистый голосок дятла: «Кик-кик!»

Нарядно одетый в пестрый пиджачок, на голове малиновое пятнышко, «лесной доктор» на высоте четырех-пяти метров, загнав сосновую шишку в желоб, специально выдолбленный в стволе великана дуба, с увлечением работал клювом, как долотом и пинцетом, извлекая из-под чешуи маслянистые семена-орешки.

— Дятлова кузня! — говорю полушепотом, дабы не спугнуть пернатого «кузнеца».

— Не просто кузня, а прямо-таки загадка живой природы,— подсказывает мой проводник, лесничий Андрей Белаш.

— Загадка! Почему?

— Потому, что вот уже более полувека в ней работают дятлы, как говорится, без единого выходного дня.

Оказывается, это чудо-кузница действовала еще тогда, когда дед, а потом отец Андрея Назарыча в здешнем обходе лесниками были. Значит, она служила местом кормежки не одному десятку поколений дятлов. О том же говорил и лежавший под дубом целый курган разбитых сосновых шишек. Снизу они полностью истлели, превратившись в рассыпчатый перегной, а сверху те, что посвежее, имели еще буро-золотистый цвет и не утратили аромата.

Перед нами была поистине загадка живой природы. В самом деле, почему «лесные кузнецы» — дятлы ежегодно для гнезда выдалбливают новое дупло, а вот одной и той же «кузницей» пользуются по нескольку лет, как бы передавая ее из поколения в поколение? Ответа на этот вопрос мы с Белашом не нашли. А потом, когда я задал его знакомому орнитологу, тот улыбнулся:

— В жизни птиц есть еще столько тайн и загадок, что разгадывать их придется не только нам, но и нашим детям, внукам и правнукам.

А , П. СТЕФАРОВ