Юный Натуралист 1985-09, страница 13

семнадцатого сентября я воевал как заговоренный, даже малой раны не имел. А семнадцатого мы вели бой за железнодорожный вокзал. Бой был жуткий, вокзал то и дело переходил из рук в руки. В разгар боя мне приказали помочь связисту, где-то провод порвало. Я пополз с ним в сторону Волги вдоль провода. Провод привел нас на какую-то площадь, где стоял сильно побитый городской лесок. Вот в этом-то лесочке нас и накрыло миной. Связист как раз нашел обрыв провода и принялся соединять концы, а я сидел на корточках, привалившись спиной к тополю. Вдруг за тополем взрыв — и все... Пришел в себя уже за Волгой. Вот так. Кабы не тополь, который принял большую часть осколков на себя, меня бы убило, как того связиста, а так лишь покалечило. Правда, сильно, но жить можно. Буду теперь жить и лесу век служить.

И он служил ему до самой смерти, которая наступила от фронтовых ран в пятьдесят втором году.

И вот я, миновав каменное здание нового железнодорожного вокзала, оказываюсь на площади Павших борцов. У Вечного огня замерли в почетном карауле пионеры с автоматами на груди. А я ищу дергачевское дерево, которое считаю своим, потому что вот уже много лет оно живет во мне вместе с памятью о бойце и леснике Дергачеве. Неподалеку замечаю толстый тополь со следами глубоких ран, явно от осколков. Других тополей рядом нет. Вспоминаю иконни-ковскую фотографию и сравниваю ее с топчлем. Сходство малое, но есть. Есть!

Значит, «мой»! Подойдя к дереву, вдруг вижу: на земле вокруг ствола уложен гранит с надписью, гласящей, что тополь этот является свидетелем Сталинградской битвы. И тут меня охватывает странное ревнивое чувство. Мне думалось, о дереве знаю лишь я, а на самом деле о нем известно всем и давно. В то же время я испытываю огромную радость, вновь осознав, сколь правдивы слова: «Никто не забыт, ничто не забыто». Потрясенный встречей, на какую вовсе не рассчитывал, я передаю последний поклон от лесника тополю и отхожу, чтобы глянуть на него издали. Начиненный осколками и пулями, но живой и неслом-, ленный, он напоминает мне ветерана войны.

Подходят пионеры с садовыми инструментами и принимаются деловито наводить возле дерева порядок. Я смотрю на юных друзей природы, вспоминаю их сверстников, что ведут сегодня борьбу с оврагами на земле, которую защищал дед Никон, возможно, вместе с дедами этих ребят, и мне приходят на память слова Духнова о том, что природоохранительная работа — это школа патриотизма. Ученый прав, потому что через нее ребята познают цену дереву, лесу, полям и всей родной земле. А кто знает такую цену, тот непобедим, как были непобедимы их деды и дед Никон, который часто говаривал: «Полюбишь дерево — полюбишь Родину...»

И. ПОНОМАРЕВ Рис. М. Федоровской