Юный Натуралист 1986-03, страница 31

ТАЕЖНЫМИ ТРОПАМИ

Несколько лет тому назад мне довелось побывать у одного охотника-про-мысловика в его таежной избушке. Это было в Предуралье, и от зимовья на востоке виднелись синие Уральские горы.

Я вышел из хорошо натопленного жилья на мороз. Только начинало светать. Мне показалось, что я чувствую, как поворачивается земля навстречу солнцу — небо от горизонта ощутимо светлело. Исчезали звезды. Как всегда, перед восходом сильнее стал мороз, а воздух загустел. Повизгивал снег под унтами.

Из заваленной снегом конуры, словно из норы, вылезла серая лайка, потянулась, завернув хвост тугим колечком на спину, поскулила и уселась, поглядывая на меня. Хозяин избушки возился со снегоходом «Буран». Он собирался проверять капканы на путике, своей охотничьей тропе.

Вглядываясь в далекие Уральские горы, я вдруг подумал, что ведь там, за ними, на сибирской их стороне, совсем уже рассвело. И другой охотник уже поскрипывает камусными лыжами по лыжне, а на бороде и усах у него кудрявится морозная куржа...

А еще дальше на восток, где-нибудь в забайкальской тайге, солнце перевалило за полдень, и иной охотник повернул к ночлегу, радуясь тому, что день этот подарил ему пару соболей и пяток белок...

Я представил себе, как по всем просторам страны — в березовых перелесках-колках омской лесостепи и на замерзших озерах Барабы, в томских кедрачах и алтайских ленточных борах, по приречным ивнякам Якутии и в тундрах Чукотки — работают, собирая таежный пушистый урожай, потомки великого и древнего племени охотников-промысловиков.

Хотя сам я с детства охотник, часто им завидую. Ведь у них так хорошо сочетаются работа и увлечение. Юношеское увлечение охотой привело меня в Московский пушно-меховой институт, и я стал охотоведом.

На промысле.