Юный Натуралист 1986-03, страница 46

45

— Зубами за воротник. Да, да, весь воротник его гимнастерки был изжеван, размочален. Пятилась она и волокла — видел я это по следам. К людям тащила своего хозяина, надеялась, спасут его.

— А что было с Зиной дальше?

Старик помолчал, задумчиво ковыряя палкой сухую землю.

— Едва выходили мы с бабкой Зину, вынянчили ее, можно сказать. Радовались: доброе приобретение для хозяйства поимели. А тут беляки нагрянули, отняли ее у нас да еще шомполами меня высекли до полусмерти — не отдавал я им Зину. «Ты что,— говорят,— негодяй такой-сякой, для красных берег такую красавицу?!»

Недели через три выехал я на своей кляче в степь за сеном, обратно еду по дороге мимо кладбища, гляжу — а в вишеннике, где красный казак похоронен, оседланный конь стоит, копытом землю бьет. Пригляделся я, а это Зина! Узнала меня, подпустила к себе.

На тот раз в хуторе буденновский отряд стоял. Отвел я Зину к командиру, рассказал, так,

На вздошине у нее вот такая рана была, и кожа на шее пулей порвана. Приготовили мы отвар лекарственный, промыли раны, прокаленной иглой цыганской зашили их. И завел я Зину в сарай, у кормушки поставил, отрубей намешал ей с сеном.

Похоронили мы казака, вернулись домой, и тогда упала Зина во дворе и не хотела ни есть, ни пить — убивалась по нем...

Старая лошадь Зина поглядывала на нас, стоя в тени акации.

— Да,— спохватился я, вспомнив свой вопрос к деду,— а как же тяжело раненный казак оказался у вас? Кто его притащил?

— Она же, Зина, и притащила. Считай, километр целый волокла его по траве, сама раненая. Я же тогда об этом подумал: никак не мог он сам добраться до моей хаты. Ну и пошел я по кровавому следу, который тянулся со степу во двор, и дошел до того места, где казак с беляками сражался. Там и шашку его в траве нашел.

— Как же она казака волокла? — спросил я, пораженный.