Юный Натуралист 1987-06, страница 9

Мы отвыкли от тишины. Гул реактивного самолета над головой, грохот вырывающегося из тоннеля поезда метро, звуки радио и телевизоров — все это уже привычно. И когда вокруг нас вдруг воцаряется тишина, мы часто тревожно настораживаемся — что случилось?

Но есть звучащая тишина природы. Ее по-настоящему узнаешь только где-нибудь в глуши: в заброшенной деревеньке вдалеке от железной дороги и автострад, в заповеднике... Именно поэтому мне так дороги воспоминания о том времени, когда я жил и работал на Севере, в Печоро-Илычском заповеднике.

Какое счастье было сидеть белой ночью на маленькой деревянной скамеечке над самым обрывом великой Печоры! Рядом замер могучий кедр. Теперь его нет. Беспрестанный бег воды, волны от проходящих катеров и моторок точат день за днем, минута за минутой песчаный берег...

Почему так завораживает бег речной воды? Словно какой-то магнит тянет твой взгляд к ней, словно стараешься понять — как же это так? Говорят, нет и не может быть вечного двигателя, а вот он есть. Это же река. Текла она сотни тысяч лет тому назад и будет течь, если только сам человек не разрушит то, что было создано природой еще до его появления на Земле. В общем-то, сделать это не так уж трудно. На памяти человечества достаточно таких примеров — высохшие и исчезнувшие реки, загрязненные озера, вырубленные леса. К счастью, Печора еще держится. Во всяком случае, в своих верховьях. И немалая заслуга в этом Пе-чоро-Илычского заповедника, который был создан в этих местах почти 60 лет тому назад.

Напротив Якши—поселка заповедника — прямой спуск к воде. С давних пор спускались здесь к Печоре зимой обозы с товарами. Индевели на северном морозе лошади, скрипела сбруя, покрикивали возчики. Иные обозы были по сотне лошадей, а то и больше. Якша исстари служила торговым центром на Печоре. С юга, со стороны камской, везли купцы свои товары таежным трактом, проложенным еще в екатерининские времена.

Сей край издавна привлекал сюда торговых и служилых людей. С XVI и XVII веков верхне-печорские вогулы — их теперь называют манси—упоминаются

моя родина-

т

в летописях как народ, который платил дань Московскому княжеству. А в летописях X и XI веков названы народности, жившие в этом крае, на Северном Урале,— «чюдь, меря, весь, печера»... Исследователь Верхней Печоры и Северного Урала В. И. Канивец в своей книге «Ка-нинская пещера» пишет: «После XVI в. имя «печера» исчезло со страниц исторических документов, хотя память об этом народе сохранилась в названии реки и края, в котором он жил». Вот откуда название реки Печоры.

Отголоски старого до сего времени сохраняются в названиях мест.

Почти на самой середине Печоро-Илычского заповедника проходит с запада на восток еще не полностью заросшая просека. Там, где она пересекает долину реки Большой Шижим, стоит избушка со странным для этих мест названием — Вологодская. При чем тут Вологда, которая чуть ли не на тысячу километров отстоит от Верхней Печоры? Оказывается, до двадцатых годов нашего столетия эта территория входила в состав Вологодской губернии, а просека — это ее северная граница. Нету давно губернии, а название избушки и места осталось.

Или еще — Сибиряковский тракт. Он действительно ведет в Сибирь, в Азию из Европы через Урал, а назван так по фамилии иркутского промышленника А. М. Сибирякова, имя которого осталось и в названии одного из первых ледоколов арктического флота. В конце прошлого века он был одержим идеей проложить дорогу через Уральские горы в северной их части и тем самым соединить северным торговым путем Европу и Азию. Не надо говорить, какое значение имела бы такая дорога для развития этого недоступного медвежьего угла. Сто лет тому назад это было сделано— с реки Щугор, притока Печоры, на реку азиатской стороны Урала Ляпин пошла дорога. Потом ее все-таки забросили, но в 1918 году она неожиданно пригодилась. По ней было перевезено большое количество хлеба, заготовлен