Юный Натуралист 1988-03, страница 45

САНИТАРЫ ИЛИ РАЗБОЙНИКИ?

Наверное, каждому приходилось слышать: «Чего задумался? Ворон считаешь?» А на самом деле, так ли уж часто мы наблюдали за воронами? А птицы эти очень интересные.

Говорят, чем животные умнее, тем они чаще играют. И не только между собой, но и со зверями и птицами других видов и даже с людьми.

Вот стая осенних ворон вьется над макушкой подъемного крана или над телевизионной антенной большого дома. А они там летают не просто так. Они играют. Одна усядется на самую высокую точку, а другие стараются ее столкнуть. Вот какой-то вороне это удалось и она занимает место. Тут другие с налету начинают ее сталкивать, одна за другой меняются птицы.

Кружится вороний хоровод — кто кого одолеет.

Однажды гулял я в парке около пруда. Вокруг него понаставлены на высоких железных палках объявления «Купаться запрещено». Тут же женщина выгуливала рыжую собаку, сеттера. Она ее отпустила с поводка, и та носилась по газонам, по траве, а потом стала гоняться за вороной. Да не за одной — ворон было две. И обе они дразнили собаку. Прыгают, прыгают с разных сторон. Собака кидается, старается изловить ворону, а той только этого и надо: раз! — и перед самым носом взлетает.

Когда собака уставала и ложилась отдыхать, вороны садились неподалеку и бочком, вприпрыжку — к собаке. И та снова начинала за ними гоняться, болтая розовым языком.

Хозяйка увидела, что собака устала, подозвала ее, нагнулась и стала прицеплять поводок к ошейнику. Тогда одна из ворон села рядом на столбик с надписью «Купаться запрещено» и закаркала противным голосом, а потом вдруг как спикирует на хозяйку собаки, как ударит ее клювом и лапами по затылку! Женщина ахнула, схватилась за голову и закричала: «Ой! Что это она?! Бешеная?» Тогда я ей сказал: «Да она, наверное, рассердилась, что вы свою собаку взяли на поводок и не пускаете ее играть».

Вороны умеют учиться. К тому же они не только перенимают что-то друг у друга, но и по-настоящему учат своих молодых.

Вот слышу однажды, как вороненок тонким голосом за мусорными баками каркает, выпрашивает у родителей корм. Я потихоньку зашел так, чтобы мне их было видно, а им меня нет. Там сидели старая ворона и птенец.

Смотрю я на эту парочку — у ворон не различишь, где мама, а где папа, где дочка, а где сынок. Смотрю, а старая ворона потихоньку разворачивает кусок какой-то бумаги, вроде бы от мороженого. Ковырнет чуть-чуть клю

43

вом и отступит на шаг, словно приглашает молодого — давай, мол, сам старайся. А тот только смотрит да — кра! кра! — канючит, чтобы накормила. Та снова — скок на бумажку и показывает, как с ней обращаться.

Несколько раз принималась птица учить своего несмышленыша, а тот никак не понимает. Наконец, гаркнула она на него три раза: «Кар! Кар! Кар!» Махнула крыльями и полетела низко над землей. Вороненок за ней. Ничего, научится!

На прудах около парка Дружбы живет много уток и чаек. Утки тут даже выводятся, а чайки сюда прилетают с Москвы-реки. По берегам всегда народ, кормят птиц хлебом. Много птиц собирается у берега, кидаются за кусочками, гоняются друг за другом. Тут и воробьи и вороны. Воробьи прямо около ног крутятся, крошки собирают, а вороны — те нет, осторожные птицы. Сидят где-нибудь поблизости и только ждут момента, когда человек отойдет. Вот тогда они и стараются поживиться. Но на берегу все уже воробьи подобрали, а что на воде, воронам не достать. Тут только утки да чайки дерутся из-за кусочка. Утки кидаются на хлеб не взлетая, а чайки стараются ухватить его на лету или, в крайнем случае, когда он упадет на воду. Иногда прямо из-под клюва утки.

Гляжу, а одна ворона зависла, словно чайка, над самой водой, болтается в воздухе, крыльями машет, стоит на одном месте и старается хлебушек ухватить. Только никак не может она попасть по кусочку клювом, чтобы, как чайка, схватить. Несколько раз пыталась так сделать, но ничего не получалось. Отлетит на берег, передохнет и снова старается дотянуться клювом. А потом все-таки сообразила! Сцапала когтями! Надо же! Догадалась, что так легче.

Около соседнего дома обнаружил я как-то осенью ворону. Она сидела на невысокой корявой старой вишне. Когда проходил мимо человек, она начинала каркать и долбить клювом сучок, на котором сидела.

Оказалось, что эта ворона со сломанным крылом. Жильцы пристроили ей на ветках кормушку, где она и кормилась. И главное, она требовала есть — стучала клювом по ветке. А поилка стояла на земле, и ворона изредка соскакивала с вишни и пила воду. Потом она переместилась на большой тополь, и ей там опять устроили кормушку.

Однажды я увидел около нее другую ворону. Они сидели рядом, молча и нахохлившись. Обе распушились и словно горевали./Может, это был кто-то из родителей этой вороны?

Вороны очень осторожные к скрытные птицы. Гнезда они стараются строить так, чтобы их трудно было отыскать. Но это в деревне. А в городах они не стесняются человека. Кто же сейчас в городе, на виду у прохожих полезет на дерево, чтобы разорить виронье гнездо? Вот и осмелели вороны и строят свои жилища теперь порой совсем на виду, где придется. Приглянулись им, например, железные мачты с вы