Костёр 1960-07, страница 22

До конца Глеб не дослушал. Георгий Лукич заметил его и сразу же пр'огнал.

Куда ни пойдешь, только и слышно — «тетрадка, тетрадка, тетрадка»...

В тетрадке, которую нашел Глеб, геолог писал про строительство железной дороги. Дорогу эту хотели прокладывать вокруг Трех Монахов, а геолог предлагал идти напрямик, через горы.

Глеб и Варя уже давно все обсудили и решили, что геолог прав. Если дорогу вести вокруг Трех Монахов, значит, надо рубить просеку, осушать вязкие, заросшие осокой болота. Если же идти напрямик, не надо ни рубить, ни осушать.

Правда, Глеб не совсем четко представлял, как будут прокладывать дорогу в горах, но все равно верил отважному геологу. Раз он написал, значит, знает. Не будет же он писать просто так...

Что порешили делать Лука и Георгий Лукич, Глеб узнал в этот же вечер.

Лука пришел домой, увидел, что Глеб уже спит, и начал рассказывать все Сереже Ежи-кову. Но Глеб в это время еще не спал. Он просто лежал с закрытыми глазами и думал про всякую всячину.

Разве Глеб виноват, что Лука подумал, будто он спит?

Глеб услышал, что в воскресенье замышляется поход в горы. Врехмя сбора — пять ноль-ноль, форма одежды — повседневная, запас продуктов — на одни сутки.

Приближалось воскресенье, но Лука ни

слова не говорил Глебу о походе. Все было ясно: поход устраивался тайно.

«Ну, дудки! — сказал сам себе Глеб. — Хотите или не хотите, а я все равно пойду».

Да, так он и сделает. Встанет, оденется и пойдет вместе со всеми. Пускай попробуют не пустить! Пускай только попробуют!

Глеб боялся лишь одного — как бы не проспать. Вечером Глеб мог преспокойно сидеть до десяти и даже до двенадцати; утром же никак не мог проснуться. Утром Глебу снились самые приятные и самые важные сны.

...В субботу Глеб улегся в постель пораньше и проснулся в половине пятого. Он напился воды, потому что вчера съел целую селедку, затем решил прилечь еще ^инут на пять, на десять и неожиданно для себя уснул. Когда он снова открыл глаза, Луки и Сережи в вагоне уже не было. Ходики на стене показывали половину шестого.

«г

Глеб вскочил с кровати как ошпаренный. Он натянул рубашку, штаны и бросился вдогонку.

В тайге стоял густой, липкий туман. Глуха шлепали по листьям разросшейся вокруг черемухи крупные, холодные капли.

Глеб припустил изо всех сил и вскоре увидел за деревьями темные, размытые туманом силуэты. Он сразу же узнал и плечистого коренастого Луку, и Сережу Ежикова, и Зину-Зинулю.

Рядом с Лукой шел маленькими быстрыми шагами Георгий Лукич. Варин отец всю жизнь строил железные дороги. Он много ходил ПО' шпалам, и шаг у него поэтому стал коротенький, по-женски торопливый.

Лука ни капельки не удивился появлению брата. Переглянулся с Зиной-Зинулей и сказал:

— Ну вот, пожалуйста, собрался в поход в одной гимнастерке! Ватник где?

Глеб предпочел на всякий случай промолчать. Станешь возражать — наверняка домой отправит. У Луки разговор короткий: «кругом^ аррш» — и все.

Ватник надо было и в самом деле захватить. По тайге тянет знобкий сырой шелоник. Видно, где-то там, в горах, уже легли первые снега. Лука снял свой старый, заштопанный на локтях ватник и отдал Глебу. Ватник был теплый, будто только сейчас с печки. Глеб согрелся и перестал щелкать зубами.

За рекой, которая текла где-то справа, подымалось солнце. Туман развеялся, и в тайге сразу стало светло и чисто, как в избе перед праздником.

Роса посеребрила развешанные на кустах сети лесных пауков и тонкие, бегущие от одного дерева к другому, паутинки.

18