Костёр 1960-08, страница 53

Голенастые ноги подгибались. Он жалобно стрекотал и все время разевал красный клюв.

Наш невольный пленник быстро подрастал и становился все прожорливее. Дед Бабуль еле успевал ловить лягушат на болотинах, каждый день ставил и проверял на реке многочисленные «морды». Попавшуюся в них рыбу сортировал: крупную на уху и жаркое, мелкую — аистенку.

С общего согласия аистенка прозвали Гришкой. Дед все ждал, когда побелеет аистенок.

— Почему бусел черный, а не белый? — не раз спрашивал он. И, хотя я рассказывал старику, что Гришка из особой породы аистов, дед не верил, что знакомая птица может быть черной.

— Не должно того быть, бусел будет белым, — упрямо говорил старик, в недоумении покачивая головой. — И клюв чирвонный, и ноги, все так же, как у наших, а вот цвит не тот...

1 олько в августе аистенок первый раз поднялся в воздух. Он очень любил блестящие вещи и без конца воровал у деда алюминиевые ложки. Теперь, когда Гришка научился летать, отнимать у него «добычу» стало труднее: улетит и спрячет в укромное место — под мох или бересту...

К нам Гришка относился настороженно, гладить себя не позволял. Если деда в шутку трогали, начинал сердиться, угрожающе стрекотал и, взъерошившись, лез драться. С таборной лайкой Верным, флегматичным и глуховатым псом, аистенок быстро сдружился. Верный разрешал Гришке перебирать клювом шерсть и дергать его за хвост.

Гришка жил с нами до сентября. Улетая иногда на целые дни, он к ночи обязательно без шума спускался на табор. Подолгу вслушивался в таежные звуки, уже не бегал за стариком, как раньше, по-строжел, и при первых лучах солнца улетал на целый день. Однажды

он отсутствовал двое суток. Дед Бабуль не на шутку встревожился. Мы уже потеряли надежду увидеть красноногого щеголя и молча сели ужинать. Потухала заря. Костер бросал на золотистые березы причудливые тени, и вдруг в свете его мы увидели крылатую тень — к палаткам спустился невредимый Гришка.

— Грицко, Грицко, милый, подь сюды, — стал звать его растроганный дед. — Я тебе добрых чебаков оставил.

Аист, словно прострекотав приветствие, важно к нему подошел, схватил из рук ,рыбку и, ловко подкинув, проглотил. Ночевал он на старом месте в берестяном балагане*

Утром Гришка долго ходил по табору, напоминая мне задумавшегося человека. Потом, видимо, что-то решив, щелкнул несколько раз клювом и, легко поднявшись на окрепших крыльях, скрылся в голубых глубинах.

Больше мы не видели Гришку,

х

гр<шовые

\ \

\

стрелы

Л. Клейн, археолог

Выйди на песчаный берег реки или озера. Песок, прибитый дождем, покрыт мелкой

нем поблескивают острые,

или

иногда коричневые гладкие, как стекло,

рябыо. Кое-где на голубовато-серые, черные камешки, кремни.

Если ты проявишь терпение, пересмотришь сотни таких кремней, может быть, тебе повезет и ты найдешь «громовую стрелу».

Встречаются они редко: за месяц поисков мне удалось найти всего три штуки. Три плоских остроконечных кремешка с ровными очертаниями и будто струганой поверх-

ё i.

Тисунон Т• Капустиной

ностью, похожих на листик какого-то фантастического каменного дерева.

Бывают кремешки пошире, как лавровые листья, бывают поуже — словно сорванные сливы. Попадаются и треугольные. Иногда они гладкие, будто полированные. Иногда — зазубренные. Чаще