Костёр 1964-03, страница 18

Они бежали между елочек.

«Пока видят», — подумал Грин о болельщиках.

— Лыжню! — потребовал Морозов.

— Подожди! Еще немножечко, <—прохрипел Грин.

Запрокинув голову, как бегут перед финишем, он сделал несколько шагов и, пошатнувшись, сошел с лыжни.

Попеременно выбрасывая палки, скользя то на одной, то на другой ноге, ушел вперед Морозов. Грин посмотрел назад. За спиной стоял сплошной лес.

— Не видели.

Грин привалился к сосне и все пытался вздохнуть. Наконец, воздух прорвался к разгоряченным легким, и Грин закашлялся.

Дальше бежать не хотелось, но он вспомнил про команду, про зачетное очко и заковылял вперед. Его обошли человек десять. Провал был позорным, и Грин, выждав, пока скроется за елями очередной лыжник, подошел к дереву и сильно ткнул носом правой лыжи о корневище. Лыжа не сломалась. Грин ударил второй раз и опять не сломалась.

— Эй, Грин, что с тобой? — услышал он вдруг девчачий голос.

Грин вздрогнул и быстро отскочил от дерева.

Навстречу ему шла Лида.

— Снег налипает, — сказал он.

Ему хотелось уйти от нее, но Лида побежала впереди и обогнать ее он никак не мог.

— Давай, давай! — кричала она. — Совсем немного осталось.

Грин вдруг почувствовал, что силы возвращаются к нему.

— Лыжню! — крикнул он Лиде.

Она уступила, и Грин побежал впереди, стараясь шагать пошире, а палки выкидывать подальше.

На финише Грина встретили с насмешливой добротой.

— Говорил — не гонись за большим дураком!— сказал ему Шиков.

— Крепкий парень, — одобрительно улыбнулся Морозов, — я ему кричу — лыжню, а он мне — подожди, говорит, немножко. Упрямый.

. — Он, наверное, по системе йогов занимается, — вылез Чиж.

— Упрямый парень, — повторил Морозов.

— Да какой я упрямый,— рассердился Грин. — На зрителя работаю, а как зашел в лес, так с катушек долой.

Грин занял третье место от хвоста и все-та-ки к нему относились теперь с уважением. Это Грин заметил сразу.

* * *

Новогоднего праздника не получилось. Елка стояла в пионерской комнате в углу, очень красивая, убранная роскошными игрушками, но ребята ее не замечали.

После торжественного ужина малыши занялись детским биллиардом, а все остальные играли в моргалки. Потом ребята вышли погулять перед сном, а Шиков, Морозов, Андрюша Флит и Лида- с Таней подсели к елке и завели литературный разговор. Грин подошел к их группе.

— О чем вы спорите?

Лида подвинулась:

— Садись, Грин. Мы уже не спорим, а читаем стихи.

— Лида, твоя очередь, — сказал Морозов.

Лида возразила.

— Пусть вон новенький читает. Грин, читай.

— Я потом, — сказал Грин. — Я сначала послушаю.

— Давай, давай, давай, Лида! — потребовал Морозов.

Лида задумалась.

— Ну что ж,— сказала она. — Я опять — Брюсова.

«Белая роза дышала на тонком стебле,

Девушка вензель чертила на зимнем стекле,

Голуби реяли смутно сквозь призрачный

снег...»

Грин слушал эти странные стихи и ему казалось, что все предметы вокруг него стремительно отдаляются, будто он посмотрел в бинокль с обратной стороны.

Грин не слышал такой фамилии — Брюсов, и таких стихов тоже никогда не слышал. Он не подозревал, что стихи можно учить для себя, когда тебе никто не задает урока.

Потом стихи читал Андрюша. Он сказал, что не назовет поэта: пусть ребята угадают его. Стихи начинались так:

«За темной прядью перелесиц, В неколебимой синеве, Ягненочек кудрявый месяц Гуляет в голубой траве.»

Грин увидел синюю спокойную ночь. Ему подумалось, что месяц действительно похож на ягненка и что трава бывает голубой. Все, конечно, отгадали поэта. Это был Есенин, и Грин тоже кивнул в знак согласия.

Грину тоже захотелось знать стихи. Он дал себе слово, что как только вернется домой, пойдет в библиотеку и будет учить всех поэтов подряд.

— Ты что уснул? — спросил Грина Морозов.— Твоя очередь. Читай.

14