Костёр 1964-09, страница 10

Глава вторая

Саша жил в большом старом доме на старом Арбате.

В их квартире в двух комнатах разместились Саша Огоньков с бабушкой, с мамой, которая работала в Институте физики земли, и с папой, который работал в этом же институте, но сейчас уехал в экспедицию на Камчатку. А последнюю комнату, в самом конце коридора, занимал Петр Петрович Добровольский. Он был пенсионер и жил один, а его единственный сын служил на флоте.

Петр Петрович никогда не закрывал свою комнату на ключ, не имел такой привычки, и Саша мог входить к нему, даже когда самого хозяина не было.

Вот и сегодня, как только бабушка его покормила, он, стараясь не отвечать на ее вопросы, направился в комнату Петра Петровича.

— Опять туда? — спросила бабушка. — Ну, чего ты сидишь в этом старом, пыльном, заштопанном кресле? Иди лучше погуляй, а потом принимайся за уроки.

Саша молча прошмыгнул в коридор. «Тише, ти-ше,— шепчет он себе под нос, — об этом нельзя говорить громко: старое кресло в комнате Петра Петровича волшебное. Единственное во всем мире, последнее волшебное кресло. Только это величайшая тайна.» «Тише»,— скрипят половицы под Сашиными ногами,— «ти-ше», они страшно скрипят в темноте коридора, но свет зажигать нельзя.

Ах, как страшно Саше в этом длинном, черном коридоре, скорее бы добраться до комнаты Петра Петровича, взяться за дверную ручку, толкнуть дверь и... Три стены в этой комнате уставлены книжными полками, от пола до потолка. А в самом дальнем углу знаменитое старое кресло. Материя на его спинке и ручках давно истерлась, а в центре сидения гордо торчала пружина.

Саша влез в кресло с ногами, вспомнил весь сегодняшний день и горестно вздохнул. Нет, совсем не так он представлял себе свой первый школьный день.

Но в том-то и дело, что Саша сидел в настоящем волшебном кресле. Хотите верьте, хотите нет: только Саша глубоко вздохнул, как тут же под ним запели старые ржавые пружины. Они качнули Сашу сначала легко, робко, потом сильнее, сильнее и стремительно понесли в неизвестную, радостную даль...

Это кресло было очень хитрое: во-первых, оно умело выдумывать всякие истории, во-вторых, умело успокаивать, уводить от печаль

ных мыслей, в-третьих, его пружины умели звенеть красивые песни. А в-четвертых, и это самое главное: оно умело из труса в один миг делать первейшего храбреца! Это было самое-самое ценное его качество!

И вот Саша тоже преобразился в один миг. Теперь это уже совсем не тот Саша, который испугался в школе мальчишек и их крика, а герой, атлет, и ему ничего не страшно.

«Эге-гей! — Это кричит Гошка Сапегин, тот самый мальчишка, который обидел Сашу. — Выходите на бой, кто самый смелый?» Он ходит посреди класса и хвастается своими сильными мускулами, а все ребята испуганно жмутся к стене. Тогда вперед выскакивает Саша, и тот бросает его на пол. Но Саша только улыбнулся, ему совсем не было страшно и не было больно, он чувствовал свою силу, и мужество его было велико, и он снова бросился вперед и победил Гошку Са-пегина.

Но тут дверь открылась и в комнату вошел Петр Петрович. Он был худой и высокий, он был такой высокий, что его седая лохматая голова доставала почти до верхней створки двери.

— Как дела, герой? — спросил он.

Петр Петрович начал медленно раздеваться, он всегда все делал медленно, потому что у него была только одна рука. Вторую руку он потерял на войне.

— Хорошо, — бодро сказал Саша.

— А в школе?

— Ничего особенного.

— «Ничего особенного»? Нет, вы видели этого нахального мальчишку? Возмутительно! — закричал Петр Петрович. — Если я еще раз услышу эти слова, я прогоню тебя прочь, я тебе руки не подам. Нет, это поистине возмутительно. Сейчас, когда перед тобой открываются необозримые просторы знаний, когда ты, счастливый человек, можешь постигнуть тайны космоса и недра земли, когда ты, собственноручно, можешь открыть для себя Буратино, Золушку, ты отвечаешь мне: «ничего особенного!» Вон сейчас же из моей комнаты! Вон.

Петр Петрович никогда не кричал на Сашу, и поэтому тот обиделся и решил на самом деле уйти. В этот момент Петр Петрович смущенно закашлял.

— Прости меня, я погорячился, — сказал он. — Но ведь ты не прав.

— А они меня дразнили, — сказал Саша.— Обзывали «девчонкой» из-за этих волос.

— Какая чепуха, какая чепуха, — сказал Петр Петрович. — Подожди, пройдет совсем немного времени, и все эти ребята будут твоими товарищами.

8