Костёр 1967-01, страница 7

Леха устал ждать неприятного разговора и решил начать сам.

— Не бойся, ие прольет, — сказал он. — Ни разу еще не пролила.

Мать повела на Леху взглядом, по сдержалась. Для начала разговора ей обязательно нужно было сесть. И она села, и даже разлила суп по тарелкам, но ложку свою отложила в сторону. Леха понял, что сейчас начнется.

— Иван, — сказала мать голосом, слишком громким для такой комнаты. — Иван, а ведь за месяц ты первый раз в воскресенье дома.

— Штормит, — ответил отец. — А то бы и сегодня не увидела. Дело не в воскресенье...

Леха иронически улыбнулся. Как обычно, мать не могла начать дело сразу, а обязательно с такими вот словами про воскресенье и прочую ерунду. Она, как и Леха, как и любой даже сопляк на острове, прекрасно знала, что в заливе сегодня — шесть баллов, и рыбаки сидят по домам.

— А ты ее больше слушай! —с вызовом сказал Леха. — Она совсем не про это... Хочет про одно, а говорит совсем про другое. Женщины, они вообще... — Леха махнул рукой, словно приглашая отца в свою мужскую компанию.

Отец вскинул па Леху брови, проглотил то, что было у него во рту, и лишь после этого захохотал.

— Чего?! Чего женщины!?.. Чего вообще?! Это тебе кто сказал?

— Иван...—укоризненно проговорила мать.

Только тут отец заметил, что у матери дрожит подбородок.

Отец сдвинул брови, сердито посмотрел на Леху. Но тог не испугался. Сердиться отец не умел. Он любил мать, считал, что живет хорошо и все вокруг него должны жить так же. Поэтому лишь сейчас, а не раньше, оп догадался, что в семье что-то случилось.

— У вас что, вышло чего-нибудь между вами?— спросил он с недоумением.

— Я сама, Иван, не знаю... — вздохнула мать. — Он другой раз и не скажет ничего, только посмотрит... А я чувствую, будто я из дур дура, — она махнула рукой.

Отец повернулся к Лехе.

— Ты мне брось матери грубить! Понял?

— А оп не грубит, — сказала мать. — Он все правильно говорит. Только...

Мать замолчала, вспоминая вчерашний вечер. Вот он какой был, этот вечер.

— Леша, включи телевизор, — попросила мать. — Спектакль сейчас будет.

— Не спектакль, а постановка, — поправил Леха, щелкая ручкой.

— Ну, ладно, какая разница...

— Между прочим, разница есть, — сказал Леха, привычно, почти не глядя, поворачивая ручки настройки. Телевизор он настраивал лучше всех в доме. Через полминуты на экране засветилось четкое изображение.

Начало мать пропустила, потому что ушла на кухню закрывать вьюшки. Войдя, она встала у двери, прислонившись к косяку, и сказала:

— Хорошо играют.

— Ты сначала посмотри, а потом говори,— отозвался Леха.

— А мне с кухни все слышно было.

— Да ты посмотри. Тут надо смотреть, а не слушать.

— По мне, так всегда хорошо играют, — призналась мать. — Мне всегда удивительно: вот живет человек, совсем обыкновенный... Жена у пего есть и дети... На улице встретишь— ни за что не подумаешь... А в театре ои изображает генерала или, скажем, матроса! Конечно, они не в своей одежде выступают, переодеваются... А все же генералом-то ои никогда не был! Как же у него получается? И как им не страшно — вот что интересно. Я бы ни за что ие смогла!

Леха хмыкнул и пожал плечами. То, что

~ ⁷

мать ие смогла бы выступать на сцене, было ясно и без ее признаний.

— А может, и смогла бы! — вдруг сказала мать с какой-то необычной для нее лихостью.— Я в молодости хорошо пела, не смущалась.

— Ты бы... — протянул Леха. — У них — талант, а у тебя что?

— А может, и у меня был талант! — задорно сказала мать. — Только с кухни моего таланта не видно.

— Может, — согласился Леха. — Только ты не мешай смотреть. Ладно?

Мать послушно замолкла и сразу вся как-то съежилась, но Леха не видел этого, потому что сидел лицом к телевизору и спиной к матери.

Мать замолчала надолго. Смотрела на экран, но уже не видела и не понимала, что там происходит. Она думала о себе, о том, как пела в молодости, никого не стесняясь. Как подтягивали ей пять, а то и шесть подружек и каждая на свой лад. Как сходились на эти песни люди не со своей только, а и с чужих деревень. Она вспоминала, и ей вдруг захотелось рассказать все это сыну и попробовать спеть по-прежнему. Но тут же представила она себе недоуменный, непонимающий Лехин взгляд. Ей уже не хотелось смотреть спектакль, она тихо ушла па кухню и прикрыла за собой дверь.

5