Костёр 1967-03, страница 32

повалились на парапет, в точности как недавно Олег, и просто животики надрывали.

Ничего не ведающий Димка, глядя на них,

тоже стал хохотать. Никак он не мог удержаться, невозможно это было. Тамико тоже засмеялась.

ЗОЛОТЫЕ КАДРЫ

Когда они причалили наконец к пирсу мостоотряда, первая смена уже кончала работу.

Привязали «Акулу» и катер; Олег поставил на пирс Тамико, вслед за нею выбрались остальные.'

И первым, кого они увидели на территории мостоотряда, был... дядя Арон, оператор.

Он стоял, тощий и длинный, горбился под грузом разных своих диковинных длинношеих аппаратов и что-то кричал, кем-то командовал.

А командовал он крановщиком дядей Федей, чтоб тот побольше высунулся из своей застекленной будки и пошире улыбнулся.

— Да работать-то так нельзя! Я тут извиваюсь как змей, а до педалей не достать, — сердито кричал дядя Федя.

— Хорошо, хорошо! Отлично! Улыбайтесь, — не слушая, покрикивал дядя Арон, — да чего это вы криво улыбаетесь? Улыбайтесь прямо!

И он жужжал камерой.

Башенный кран медленно поворачивался, поблескивая на солнце стеклами будки.

— Еще... еще разок!

Дядя Арон отбегал, складывался как метр, почти ложился на землю и все жужжал, жуж-жзл.. •

Наконец, дяде Феде все это надоело.

— Будет, — сказал он и стал спускаться.

Дядя Арон раскрыл было рот, хотел возмутиться, но не возмутился, а махнул рукой и подскочил к ребятам.

И тотчас же на мальчишек, на Тамико, на Олега обрушился ливень вопросов — коротких, точных и коварных.

Тут хочешь не хочешь, а расскажешь. Через несколько минут дядя Арон и дядя Федя знали все.

Один весело поглядывал из-за очков и так довольно потирал руки, будто узнал что-то очень приятное и замечательное, а другой хмурился.

— Это ведь с кем стоим? С малолетними преступниками стоим. И с ихними соучастниками, — дядя Федя взглянул на Олега, — накормить бы вас, паршивцев, березовой кашей!

Но голос у него был совсем не сердитый, а тоже вроде бы довольный.

Потом дядя Федя деловито сказал:

— Слышь-ка, Дмитрий, возьмите в ящике стропы и заводите их под катер. С носа и с кормы, а посредине наверху восьмеркой соедините. А я за газорезчиком пошел.

Стропами оказались стальные пятиметровые тросы с петлями на концах, а восьмеркой— кованый двойной крюк и вправду похожий на восьмерку.

Держа за петли, стропы утопили у носа и кормы катера и медленно забели под днище. Потом Олег и дядя Арон поднатужились и соединили их восьмеркой.

Дядя Арон стал деловит и молчалив. Он сбегал куда-то и притащил сложенные в несколько раз куски толя, сунул их между тросами и бортами.

— Чтоб краска не обдиралась, — пояснил он.

Владька попытался чем-то помочь, но Жорка остановил его.

— Отойди-ка ты лучше, — холодно сказал он.

Дядя Федя пришел со смешливым молодым парнем — газорезчиком. На лбу парня торчали, уставясь в небо, лупоглазые темные очки, а за спиной извивались по земле два резиновых шланга с газовой горелкой на конце — такой медной трубкой в форме буквы «Г».

Парень улыбался, и глаза у него были синие и добрые, как у теленка.

— Попались, значит? Запутались, значит, как бобики? Молодцы! Ну, Руслан выручит. Не бойсь. Руслан дело знает, — сказал он.

Тамико счастливо заулыбалась. И оттого, что этого парня с широким вздернутым носом звали шикарным именем Руслан, и вообще оттого, что ей было очень хорошо и все время хотелось улыбаться.

Видно, здесь не любили долгих разговоров, а привыкли дело делать. Быстро и ловко.

Дядя Федя полез в свою будку.

Стрела крана дернулась, мягко описала полукруг и замерла точно над катером. Потом раздалось частое стрекотание и крюк с коротким тросом на конце пошел вниз.

Вот он опустился почти на уровень бортов, и Димка ловко набросил петлю троса на восьмерку.

Димка выскочил на пирс, поднял вверх ладонь и крикнул:

— Вира!

28