Костёр 1967-10, страница 57
— Послушайте, Мелетти, не хотите ли вы перечислить нам весь телефонный справочник? Ближе к делу! — Одним словом, она всему Риму растрезвонила, что ребята бегут на холм Монте Кук-ко! Об этом знает теперь весь город! И отовсюду к холму бегут матери! Они движутся целыми батальонами, синьор генерал! Полками и даже дивизиями! — Где же вы были раньше? Почему немедленно не сообщили об этом? — Синьор генерал, все было сделано в две минуты! Моя жена, если уж берется за что-нибудь, то становится просто общественной опасностью... — Я — Дедал! Вызываю Диомеда! Перехожу на прием. — Я — Диомед! Что еще случилось? Перехожу на прием. • — Женщины, синьор генерал!.. Они прорвали ограждения! Берут приступом холм со всех сторон!.. Они появились внезапно, как сорвавшиеся с цепи фурии. Они несутся вверх по холму, как горные стрелки, и зовут своих детей. Перехожу на прием. — Этого надо было ожидать, — заметил кто-то из находящихся в комнате. — Враг связал нам руки, и теперь мы уже ничего не можем. Он знал, что делал, вербуя детей. Теперь сорвались с цепи матери. Нам надо было разбомбить таинственный предмет тотчас же, как только он появился — вот что нам надо было делать! — Пойдемте посмотрим, — сухо сказал гене рал. Все ринулись к выходу, словно только и ждали сигнала. — А вы оставайтесь! — приказал генерал полицейскому Мелетти.— Вы арестованы! Ина- — Как же так? Остаться именно мне? Я ведь первым сообщил всем о тревоге! И потом у меня там тоже двое детей... Я имею право... — Вы арестованы, и точка. И возблагодарите небо, что по крайней мере ваша дочь спасена, потому что находится нице. в боль- о че вы никогда не поймете, что нельзя жениться на «общественной опасности». Но Рита в этот момент находилась отнюдь не в больнице, а на седьмом небе! Блаженствуя, она уплетала огромный, как диван, кусок нуги. Лукреция, и белокурый мальчик с рукой на перевязи, и все остальные ее друзья из больницы смотрели на' нее сияющими глазами. Говорить им было некогда. Но взгляды были достаточно красноречивы. Они держались все вместе в этой невообразимой суматохе и спокойно поедали стены торта. Открыв новый сорт мороженого, кто-то тотчас же созывал остальных и, найдя склад засахаренных фруктов, кто-нибудь другой жестом подзывал друзей, сам ни на секунду не переставая лакомиться. Когда же на холм нагрянули матери, сумятица стала неописуемой. Возбужденные, красные от волнения, кричащие, они вели себя так, словно должны были спасти своих детей от пожара или от землетрясения. — Карлетто! Роберто! Пинучча! Анджела! Андреа! Гвалт, шум, крики, а затем сразу же: «плюх!», «плюх!». Это раздались первые пощечины и подзатыльники, которыми матери награждали своих найденных отпрысков, вымазанных в креме с головы до ног. Синьора Чечилия, искавшая Паоло, вдруг наткнулась на Риту, схватила ее в объятия и закричала: 7* 51 |
