Костёр 1967-12, страница 7
В БЕЛУЮ НОЧЬ У КОСТРА ПОВЕСТЬ Юрий Корипец Рисунка С. Острова Река мелела, течение усиливалось, и плот бежал все быстрее навстречу кипящему порогу. Впереди было все бело от пены, из которой торчали каменные лбы — то тут, то там — по всей ширине реки и далеко вперед. Над камнями и над кипящей водой дымились облака брызг с разноцветными радугами. Дядя и Порфирий стояли на веслах, а я с длинном вагой в руках посередине плота. — Теперь гляди в оба! — глухо крикнул Порфирий. — Левей! Его голос тонул в приближающемся реве... Дядя и Порфирий несколько раз взмахнули веслами, а я оттолкнулся от дна — здесь было мелко — и плот пролетел слева от огромного камня, колыхнувшись на буруне. — Правей! — крикнул Порфирий. Опять несколько ударов веслами и толчки вагой — и мы пролетели мимо другого камня. Вода захлестывала на плот, буруны обдавали нас ледяными брызгами, и рев стал оглушительным... Мы летели в кипящей белой воде, лавируя между камнями... — Лево! — крикнул Порфирий. Его почти не было слышно... — Право! Плот качался и подпрыгивал... — Прямо-о-о! Последние два камня, между которыми мы проскочили, резко тряхнули плот. Мы летели со страшной скоростью... Ревущий порог остался позади. — Теперь проскочить стенку — и порядок!— сказал Порфирий. «Какую стенку?» — хотел я спросить, но было уже поздно: нас несло на отвесную каменную скалу... — Миша, отойди на левый борт, — спокойно сказал Порфирий... Я сделал шаг влево, раздался страшный треск, плот встал дыбом, и я очутился в воде... Это мы потом во всем разобрались, спустя минут десять, сидя на разбитом плоту на мели, а в тот момент я ничего сообразить не Окончание. См. «Костер» №№ 10—И, 1967 г. успел. Хотя дядя сказал, что я вел себя отлично! Что я смелый! И сообразительный! Но это он так думал, а я сам так не думал. Дело в том, что я ничего не успел сообразить, потому что все произошло молниеносно! Пото-му-то я и не испугался. А еще я не испугался потому, что просто не знал, что нас ждет... Если б я сейчас приближался к этой стене, я бы, наверное, боялся, а в тот момент я ничего не боялся... Не боялся просто по неведению. А дело было вот как. После порога речное русло сразу сильно пошло под уклон, упираясь в высокую каменную стену, поросшую на макушке лесом; издали казалось, что река тут кончается, а она просто ударялась в стену и резко поворачивала налево под углом в девяносто градусов! Под скалой было очень глубоко, а ниже, влево от скалы, река опять расплескивалась по мели, по россыпи камней. Когда летишь к этой скале на плоту, надо все время грести влево, вслед за течением, чтобы отойти от скалы как можно дальше или хотя бы смягчить удар. Дядя с Порфи-рием так и делали. Но раз на раз не приходится, и нам не повезло: в одном месте скалы под водой был выступ, гладкая сточенная ступенька, и нас вынесло как раз на эту ступеньку, потому плот и встал дыбом... Я сразу скатился в воду и ушел в глубину— меня засосала воронка — и сразу же за мной нырнул Порфирий и схватил меня в воде за волосы, и мы с ним вынырнули уже ниже скалы... Вынырнув, мы увидели в стороне плот, со сбитыми подгребицами — они лежали на плоту, а он уходил вперед по течению. Посередине реки барахтался дядя. Увидев нас, он взмахнул рукой. И тут я еще увидел свой рюкзак, который плыл впереди меня, как огромный поплавок, и я испугался, что его унесет, и крикнул: «Рюкзак!» — и поплыл за ним, высоко выбрасывая над водой руки, а Порфирий крикнул: «Давай!» — потому что он уже не волновался, он знал, что впереди мель, и всех нас все равно вынесет на эту мель... 5 |
