Костёр 1968-05, страница 55

Щ|

БЕСЕДА У КОСТГЛ

Дебора Исааковна Кантор родилась в 1897 году в семье врача.

В 1914 году она поступила учиться в Петроградский психоневрологический институт.

После февральской революции Д. И. Кантор прервала занятия и стала работать в, профсоюзе табачников.

В дни Октябрьского восстания работала в Смольном в Военно-революционном комитете, а с 1918 года в Петроградском комитете партии. В 1920 году Д. И. Кантор вернулась в институт. Закончила его в 1923 году, позднее защитила диссертацию.

В настоящее время — персональный пенсионер.

Лскоре после февральской революции, в апреле 1917 года мы приехали на табачную фабрику по профсоюзным делам. Вошли в цех.

Большое полутемное помещение заполняла горькая табачная пыль. Пыль толстым слоем покрывала пол, выступы стен, машины. Пыль окутывала людей, проникала в рот, в нос, в уши. Глаза слезились, в горле стало першить. Двигаясь в плотном облаке ядовитого тумана, вдыхая мельчайшие частицы вредоносной табачной пыли, люди работали много часов подряд. Продолжительность смены взрослых была двенадцать часов, «укороченная» смена для детей длилась десять часов.

Десять часов подряд маленькие подсобники таскали громоздкие кипы прессованных табачных листьев, маленькие щипальщики расщепляли, измельчали лист.

Помню тощие фигурки, изжелта-зеленый цвет кожи и сухой, частый кашель — предвестник скоротечной чахотки — профессиональной болезни табачников.

Смертность среди малолетних рабочих была огромна. «Им надо за город, на свежий воздух, надо спасать детей», — думала я, покидая цех.

Мы приняли решение: организовать летний лагерь-коммуну, средства собрать среди рабочих по подписным листам, для обслуживания выделить «делегаток» — выборных с каждого предприятия и сохранить за ними заработок на время работы в коммуне.

В дни, когда не было пионерской организации, когда не родилась еще сама страна Советов— отъезд на дачу маленьких рабочих-га-бачников был событием исключительным.

В дачном поселке Сиверская, в сосновом бору были разбросаны дачи летней репетиционной школы. В первые годы двадцатого века некий предприимчивый математик стал издавать ключи-решения к задачникам. Подробные ответы и ход решений задач по школьной программе он издавал большими тиражами как приложения к учебникам. Книжки ответов, бойко расходились. Математик богател. Он купил лесной участок, застроил его и открыл частный пансион для неуспевающих школьников. В жилых флигелях были детские спальни* комнаты педагогов и помещения для занятий. Несколько поодаль располагался столовый флигель с кухней и служебными строениям!!.

После февральской революции хозяин уехал* дачи стояли свободные.

О лучшем помещении для лагеря нельзя было и мечтать.

Работала я в коммуне педагогом-воспитателем старших мальчиков. Было мне тогда девятнадцать лет, ростом я никогда не отличалась и выглядела совсем девчонкой. Большинство ребят было выше меня.

Однако тревожила меня не внешность.

Мальчики глядели хмуро, все курили, сплевывали сквозь зубы и отчаянно ругались. /Меня они не хотели признавать, смотрели мимо,

52