Костёр 1968-09, страница 47

тины, в самом начале, во время съемок над ней работали люди талантливые и умные.

В городе Тбилиси на киностудии «Грузия-фильм» есть лесенка, пристроенная снсружи и ведущая на второй этаж. Лестница эта узка, как корабельный трап, железным винтом закручивается она возле кирпичной стены и подниматься по ней после дождя надо с большой осторожностью — не долго и поскользнуться, и тогда — катись вниз по железным ступеням.

*— Это лестница для документали

стов, — шутят на студии, — неудобная и опасная, как их работа.

За лестницей короткий коридорчик, там несколько комнат и зал, крошечный, на двадцать человек.

Я сидел один в просмотровом зальчике тбилисской киностудии. На экране, подскакивая на мутной волне Амазонки, металлический бот уходил в дебри одного из самых загадочных районов планеты.

И в эту секунду скрипнула дверь, кто-то прошел между кресел и сел рядом со мной. Я обернулся — Георгий Ираклиевич»

На экране возникали ступенчатые пирамиды инков, таинственный город Махчу-Пихчу и загадка загадок— Ворота Солнца.

И вдруг на экране мелькнул обветренный меднозагорелый Асатиани. Я обернулся к соседнему креслу, оно уже пустовало. Асатиани словно переселился в киноленту.

Это было как короткая встреча в пути с путешественником Дальней Дороги. Путешественником, который привозит из путешествий самые лучшие подарки: целые страны, где он побывал,

Ж &

« /

ЗЕМЛЯ СОЛНЕЧНОГО ОГНЯ

Гак пока называется совсем новая книга писателя Николая Ивановича Сладкова.

Что значит «совсем новая»? А то, что книга и вроде бы есть, и вроде бы ее нетц: еще нет в магазине, нет и в библиотеке. Идет работа в издательстве, в мастерской художника и даже за писательским столом... Ведь точнее бы сказать — это будущая книга.

Почему «пока»? Да потому что писатель по своей доброй воле переписывает целые страницы. Вместо неточных, приблизительных слов находит другие, единственно подходящие. Именно поэтому может измениться и название всей книги.

Вот несколько историй из жизни пустыни, рассказанных автором.

Пустыня. Сто раз я там замерзал и сгорал, сто раз промокал и высыхал. И кожа с носа сползала сто раз. И слепли глаза от блеска солончака. И трескались губы от ветра-«аф-ганца». И поту было пролито море. И чаю выпито океан.

А сколько пройдено рассыпчатых километров!

Песок везде: от горизонта до горизонта. Он под ботинками и в ботинках. Он в носках и в отворотах на брюках. Он в карманах, в сумке, за пазухой. Песок в волосах и ушах. Песок царапает глаза, скрипит на зубах, струится по телу.

Но все тяжелое и неприятное ушло само по себе. Осталась радость от встречи с удивительным миром песков. И вот эти рассказы.

В пустыне все непривычно и непонятно.

Озерные впадины без воды. Реки, которые никуда не впадают. Проливные дожди, которые высыхают, не долетая до земли. Деревца, под которыми нету тени. Родники, вода которых не утоляет, а разжигает жажду. Даже хорошей погодой там называют не солнечную и сухую, а пасмурную и дождливую.

5 «Костер» № 9

41