Костёр 1968-09, страница 8

же прижался к земле, чтобы не задело осколками. В этот момент я услышал топот ног с той стороны, где должен произойти взрыв. Это бежал Сергей.

— Ложись! — едва успел я крикнуть Сергею. Он тут же рухнул на землю, а вслед за этим разорвалась граната. Осколки со свистом пролетели над нашими спинами. Кажется, не задело.

После выхода из окружения партизаны решают идти в Донбасс. Обстоятельства требовали изменения характера действий.

На левом берегу Северного Донца ч полуразрушенном блиндаже у взорванного железнодорожного моста зарыли автоматы, пистолеты и остальное, что могло выдать при встрече с оккупантами или полицейскими. Жаль было расставаться с оружием. Но это неизбежно при переходе на легальное положение.

На лодке переплыли реку и по железнодорожному полотну добрались до ближайшего села. Оно называлось Рай-Городок. Как только вошли в село, услышали чей-то окрик и увидели человека в штатском, с винтовкой, с белой повязкой на рукаве...

Я должен был взорвать рацию.

На вопросы полицейского отвечал Поляков. Мы стояли рядом и слушали их разговор. Полицейского интересовало, кто мы такие, как оказались в лесу, откуда и куда идем. Затем он заявил, что задерживает нас как подозрительных и будет держать под охраной до прибытия инспектора полиции из города Сла-вянска.

В тот вечер в комнате, где нам предстояло провести ночь под охраной, собрались женщины из соседних домов. У каждой из них близкие сражались в Советской Армии. И они пришли расспросить, не встречал ли кто-нибудь из нас их родственника на советской стороне. Ведь мы выдавали себя за людей, мобилизованных на строительство оборонительных сооружений под Воронежем, а с приходом в те места немецко-фашистских войск отправившихся к себе домой, в Донбасс.

Во время беседы с женщинами полицейского в комнате не было. Он находился во дворе, у входа в дом. Пользуясь его отсутствием, мы старались побольше узнать от женщин об особенностях жизни на оккупированной территории. Утром предстояла встреча с полицейским инспектором, как бы не попасть впросак.

Утром к нам собралось еще больше народу. Женщины принесли поесть, что было очень кстати. Снова начались расспросы.

В разгар беседы вошел полицейский инспектор:

— А ну, что за подозрительные здесь появились? Партизаны, наверное?

— Боже мой! Какие они партизаны? Люди окопы рыли, а теперь идут домой.

Эта неожиданная поддержка сразу сняла напряжение. Тут же нашлись новые защитники.

— Какие вы все в полиции пугливые. Каждого мальчишку за партизана принимаете,— бойко съязвила черноглазая красавица.

— Так и наши где-нибудь бродят, — со вздохом произнесла другая.

На инспектора это подействовало. Уже более примирительно, переходя на шутку, он сказал:

— Что вы загалдели, женщины? Пусть сами расскажут, кто они такие и откуда идут.

Теперь Полякову легче было воспроизвести придуманную историю. Он начал рассказывать. Но инспектор, не дослушав до конца, перебил Полякова и, снова стараясь быть строгим, заявил:

ь