Костёр 1969-03, страница 18
Вызвали добровольцев. Одним из первых сделал шаг вперед Ваня Булкин. Он возглавил небольшой отряд — всего двенадцать человек, который с честью выполнил свое самое трудное, свое последнее задание. Когда, опрокинув, смяв, растоптав вражескую силу, наши войска овладели городом, они увидели, что двенадцать храбрецов оплатили победу своей жизнью. Санитары подобрали с земли простреленное тело старшего лейтенанта Ивана Булкина... Тут я почувствовала, что вроде бы схожу с ума. Не может быть. Это мистика. Ведь я же выдумала свою «Балладу» от начала и до конца, а в жизни все происходит иначе! И тем не менее в жизни происходило так, как описывал полковник Прохоров: санитары подобрали с земли простреленное тело Ивана Булкина, расстегнув карман его гимнастерки, обнаружили листок бумаги, подмокший от крови, но с хорошо различимыми строчками. Это было последнее стихотворение Вани. Санитары отдали его товарищам погибшего, а те переслали в редакцию дивизионной газеты. Стихи были напечатаны в ближайшем номере. А несколькими днями спустя бойцы шли в новую атаку, крича: «Отомстим за Ваню!» — Уважаемая товарищ Борисова, — писал полковник, — ответьте мне, пожалуйста, когда и от кого вы слышали рассказ о подвиге юного сталинградца. А может быть, другой материал лег в основу вашего произведения... Посылаю вам то стихотворение Вани Булкина, которое он писал «за час перед боем...» Стихотворение? Где же оно! Я лихорадочно вертела в пальцах письмо, шарила в конверте. Кто-то поднял отлетевший в сторону листок бумаги и протянул мне. Листок был чист, глянцевит, стихи — аккуратно отпечатаны на машинке, но мне показалось, что он потерт на сгибах, забросан торопливыми карандашными буквами и затек с угла чем-то тяжелым, бурым и горячим... В первой строке стихотворения пристально и строго светилось слово «Россия». История на этом не кончилась. Спустя некоторое время я получила письмо уже из Ставрополя, из школы, расположенной на улице имени Ивана Булкина. Пионерская дружина школы также носила имя героя. Ребята прислали мне фотографию памятника, сооруженного на Ваниной могиле, свои стихи о нем и очень просили, если «Баллада о горячих строках» никому не посвящена, посвятить ее памяти Ивана Булкина и непременно прислать рукопись в их школьный музей. Рукопись я, конечно, отослала в тот же день. А в 1961 году в Красноярске вышла моя вторая книжка «Вечерние окна». Ее открывала «Баллада о горячих О строках», посвященная старшему лейтенанту, поэту и воину Ивану Булкину, героически погибшему при освобождении Ставрополя от немецко-фашистских захватчиков». Ж Jill парт Н. Слепакова Хотя снега еще лежат и к ночи стынут лужи — но погляди — уже разжат кулак февральской стужи! И в полдень крышки наших теплеют понемножку — на них накладывает Март горячую ладошку! Под нею греется тетрадь с написанной строкою... Хочу ладошку удержать, накрыть своей рукою — эй, погоди! Но Март исчез, пробыв недолго в классе. Еще успеть он должен в лес, еще река в запасе! Март начинает с мелочей: разбудит сок в осинке, наружу выведет ручей не толще волосинки. Начнет сосульки здесь и там развешивать в азарте, чтобы украсить Праздник Мам ведь этот праздник — в Марте! Для мамы солнце он включит, и, чтоб поздравить маму, капелью звонкой отстучит живую телеграмму. Он снимет сотни рукавиц, сто окон приоткроет, и, чтобы мы встречали птиц, каникулы устроит! ...Он тронул тысячу вещей движеньем торопливым. И стал застенчивый ручей большим речным разливом! Скворцы воскликнули' «На старт!» на теплом юге где-то... За что мы любим месяц Март? Наверное, за это! За шум воды, за крик скворцов, за все, что с Мартом делим... За то, что Март в конце концов становится Апрелем!, |
