Костёр 1969-06, страница 28
Полицейские до пота Правят подлую работу, Нас хотят изловить, За решетку посадить. Мы плюем на это дело, Май отпразднуем мы смело, Вместе разом! Гоп-га! Много еще песен пели. А потом пошли праздновать Май в поле. По дороге заглянули к Проминским, и Ян Лукич взял с собой Стасика и Казика. Мине стало еще веселее. Холмики в поле уже подсохли. И с них было видно, как по Енисею плывут большие льдины. Вся степь была покрыта синими озерками. На дальних озерках плавали дикие лебеди. Небольшими табунками летели всегда чем-то напуганные утки. А в искристо-синем небе, радуясь, будто они тоже знали, что сегодня день веселый мая, пели жаворонки. Их было так много!.. Владимир Ильич, посмотрев на небо, сказал с радостной улыбкой: — Вот где могучая демонстрация! — Дети! — воскликнул Проминский. — А сейчас вы увидите жар-птицу, что принесет счастье рабочему люду! Миня замер, не сводя глаз с Проминского. И вдруг увидел: откуда-то из груди Проминского вылетела и закружила над головой жар-птица... Стасик и Казик, а вместе с ними и Миня, завизжали от восторга. Но когда Проминский перестал быстро-быстро махать руками, то Миня увидел, что то была не жар-птица, а большой алый платок. ...Высоко в небе летели за Енисей лебеди. Летели спокойно, величаво, взмахивая розовыми в солнечном свете крыльями. Это было так красиво, что все, затаив дыхание, смотрели на них, пока они не утонули в бездонной голубизне неба... НЕПРОШЕНЫЕ ГОСТИ Отпраздновали Май. На следующий день все занимались своими делами, как вдруг за окном зазвенели бубенцы и послышалось тарахтенье колес. Гости! Миня бросился к окну и замер: возле избы стояла такая же бричка, как у грозного исправника. — Володя, полиция! — испуганно вскрикнула тетя Надя. — Что ты говоришь? — Посмотри! Какой-то жандармский подполковник, а с ним штатский. Наверное, прокурор. Заусайлов, писарь... — Та-ак, — протянул Владимир' Ильич, хмурясь, — похоже на то, что приехали делать обыск... — Вот тебе и на... — растерянно сказала тетя Надя. — Куда же нам запрещенную литературу девать? — Куда ее теперь спрячешь? Пусть все стоит на своих местах, и главное, Надя, вести себя как можно спокойнее. Все ввалились в избу, а Заусайлов встал в дверях, будто боялся, что кто-нибудь убежит. Тот, что был в мундире, спросил строго и громко: — Честь имею видеть господина Ульянова? 24 |
