Костёр 1969-06, страница 30
ft — Прошу вас, господин подполковник, подал стул Владимир Ильич, — встаньте, а то до верхних полок не дотянетесь. И если можно, не нарушайте порядка. Ставьте книги на те же места, где они были. Военный влез на стул. — Здесь у вас статистика. И что вы находите в ней интересного? — Для науки, господин подполковник, все интересно, — ответил Владимир Ильич. — Ну, а что там на нижних полках?—спросил военный, вытирая с лысины пот. — Там моя педагогическая библиотека,— сказала тетя Надя, которая все время молча наблюдала за обыском. — Ну, ладно, — тяжело перевел дух воен ный,—придется, господин прокурор, записать, О что в наиденном письме ничего предосудительного в политическом отношении нет. А также и то, что во время обыска ничего запретного не найдено. Владимир Ильич и тетя Надя переглянулись— так, что никто, кроме Мини, этого не заметил, и лица их просветлели. Да, да, — согласился прокурор. В таком случае, нам, господин Ульянов, придется допросить вас относительно этого письма как свидетеля... — А может, господин Ульянов напишет нам объяснение, которое и заменит нам протокол допроса? — Если нужно, пожалуйста! — сказал Владимир Ильич. — Пишите,— — согласился военный. — Только вот на форменном бланке... Военный дал Владимиру Ильичу лист бумаги. Владимир Ильич сел к столу и начал что-то быстро писать. Подав лист военному, сказал: — Все. Больше ничего по этому поводу до- Военный прочитал написанное и передал прокурору. Тот, взглянув на лист, вернул его военному,спросил: — У вас, господин Ульянов, когда кончается срок ссылки? — В январе следующего года. Осталось, значит, каких-то восемь меся цев? Да. Спасибо. У меня больше вопросов нет,— сказал прокурор. — И вообще, господин подполковник, нам пора ехать. За окном уже темно... Провожать этих непрошеных гостей никто не пошел. Миня стоял у окна и смотрел, как Заусайлов суетится возле брички, подсаживая начальство. Когда грохот колес утих, тетя Надя сказала: Как хорошо, что ты, Володя, догадался бавить не могу. подставить жандарму стул. Он, порывшись на верхних полках, не полез на нижние, где лежит вся нелегальная литература. Но что их сюда привело? Что это означает? — Мне кажется, что письмо Ляховского было только поводом для обыска... — Думаешь, хотят привязаться к чему-нибудь, чтоб набавить срок? — Все, Надя, возможно, — вздохнул Владимир Ильич. — И если они так сделают, будет очень досадно. Это сломает все мои планы. В этот вечер все были грустны, молчаливы. Владимир Ильич начал было что-то писать, но потом признался, что ему не работается. И они пошли с тетей Надей прогуляться... Миня проводил их до ворот и поплелся спать. Надеяться на то, что бабушка Елизавета расскажет сказку, было бесполезно, приезд полиции так сильно ее расстроил, что она слегла в постель. В А С II И Никогда Сосипатыч не приходил к Владимиру Ильичу с пустыми руками, непременно приносил какой-нибудь гостинец. То грибы — но не простые, а какие-нибудь редкостные, то ягоды или кедровые шишки, а то и цветы. Но тоже не такие, какие росли по берегам Шуши, а те, что он находил в тайге или в степи. А недавно Сосипатыч принес совсем диковинный подарок: журавленка. Орел выхватил журавленка прямо из гнезда и понес. Когда Сосипатыч выстрелил, орел бросил журавленка. Пра- ЖУРКА вое крыло журавленка было разодрано когтями орла, и на левом боку три ранки — следы когтей. Да еще, падая, журавленок ушиб левую ногу, так что не мог стоять на ней. — Вот, дружок, что с тобой сделал царь птиц, — осмотрев его, сказал Владимир Ильич.— Но не грусти, не смотри на меня так испуганно, я тебе только добра желаю... Журавленка назвали Журкой. Был он пепельно-серого цвета, а шейка внизу и вверху — черная, с боков — белая. Белые полоски эти> 26 |
