Костёр 1972-02, страница 3

„На верхнем ярусе сцены — два актера. Тихо, почти таинственно они заговорили: „Начинает Сказка сказываться... За горами, за долами, за широкими морями, не на небе, на земле жил старик в одном селе..."

— Вот этого старика вы нам и сыграете, — сказал Александр Александрович. При этом он как-то особо значительно вручил мне листок бумаги, на котором каллиграфически четко было написано: „Роль Петра-отца". И дальше текст: „Ты поди в дозор, Ванюша. Я куплю тебе обнов, дам гороху, дам бобов". И это— все1

Я поблагодарил за доверие и принял первую в моей жизни профессиональную роль".

Этот листок народный артист РСФСР, режиссер, драматург, театральный педагог Л. Ф. Макарьев бережет до сих пор. Многие-многие писатели, композиторы, художники и люди других не театральных профессий говорят: „Мы из ТЮЗа1", „Мы писали для него!", „Мы играли в нем!" —и, наконец,— „Мы росли на его спектаклях!"

— Пионеры и работники уголовного розыска решили найти пропавшую пишущую машинку... Это было в спектакле „Ундервуд", в двадцать девятом году, — сказала нам одна бабушка.

— ТЮЗ — это „Детство маршала", — сказал один журналист. — Там прекрасные песни, а петь их учил актеров сам Семен Михайлович Буденный.

— ТЮЗ — это Мамаева в роли Джульетты и Со-шальский в роли Ромео. Все мы, девчонки, были в него безумно влюблены! — сказала одна учительница.

Молоденький врач сказал коротко:

— ТЮЗ — это „Коллеги"!

— Нет,—возразила ему одна пионерка,—это „Сказки Пушкина". И еще „Наш цирк". И еще „Глоток свободы".

И, представьте себе, каждый из них прав! Театр каждому запомнился по-своему.

Полвека назад в Петрограде открылся Театр детей и подростков. Это теперь он огромный, стеклянный, посреди зеленой площади, светлый, теплый, праздничный. А тогда—зрители сидели в валенках и рукавицах. Спектакли начинались в три часа дня—не было электричества. Критик А. Пиотровский писал, что открытие театра „удивит каждого, кто знает, каких усилий стоит сейчас каждый гвоздь, вколачиваемый в сцену".

Сорок лет из пятидесяти, что прожил театр, его душой был Александр Александрович Брянцев, главный режиссер. „Он все мог, — пишет о нем Л. Ф. Макарьев, — и сказку рассказать, и показать фокус с веревочками, вязать морские узлы, играть на ложках и свистеть на жалейке". Он смог создать и небывалый театр.

Нынешний месяц для театра юбилейный.

ЗДРАВСТВУЙ, ТЮ31 МЫ ПОЗДРАВЛЯЕМ ТЕБЯ!

Но ты, мой ключик золотой. Ты, волшебник с бородой, Видишь, в марте оживает вода. Дверь тихонько отвори, Мы твои, мы твои, От тебя нам никуда, никуда.

Очаг это просто кусочек картона, А небо — не небо, а так, полотно. Но нам и не нужно бренчанья

и звона.

Для нас ты один, как и детство

одно.

Ведь ты — наш ключик золотой. Ты — волшебник с бородой. Видишь, в марте оживает вода. Дверь тихонько отвори. Мы твои, мы твои. От тебя нам никуда, никуда.