Костёр 1972-04, страница 33
т У JSofifipa Рассказы наших читателей КОГДА ТАЕТ СНЕГ РАССКАЗ В апреле застучала капель. Cfer на полях почернел, деревья обнажились и тоже стоят черные. Чувствуется: идет весна. Уже скворцы прилетели, и драки вспыхивают между скворцами и воробьями около пустых скворечников, которые смотрят на белый свет единственным черным глазом. В воскресенье утром мы с Ленькой пошли на ближнее озерко. Пока добрались туда, умудрились промочить ноги, хотя оба надели болотные сапоги. Это было уже не озерко, а озеро. Половина его была затянута темным покоробившимся льдом. Лед ломался на большие куски и дрейфовал. Мы нашли подходящую толстую льдину, Ленька захватил длинный шест — отталкиваться. Договорились, что будем играть в отважных мореплавателей, и прыгнули на лениво качающуюся льдину. Ленька командовал: — Полный вперед! Лево руля! Я вовсю старался, упираясь шестом в илистое дно. Наша льдина помаленьку двигалась. Нам надоело играть в мореплавателей, и мы стали просто кататься на льдине. Ленька разогнался, заскользил, и вдруг кромка льда откололась и Ленька оказался в холодной воде. Он захлебнулся от неожиданности и стал отчаянно молотить руками, ватное пальто напиталось водой и стало тянуть его вниз. Я хриплым голосом закричал: — Держись за шест, Лёнь! Петр Косев, 8 класс, Алма-Атинская обл., Илийский р-н, ст. Жетыген Он схватился за шест и потянул меня к себе. Я скользил, стараясь найти себе какую-нибудь опору, и наткнулся на какой-то выступ на льдине. Осторожно перебирая руками шест, я подтягивал Леньку к себе. Только бы не сорваться... И вот уже Ленька, насквозь промокший, сидел на льдине и стучал зубами от холода. Через три минуты на берегу запылал большой костер. Вокруг него на кольях сушилась Ленькина одежда. Я думал, что Ленька заболеет, но он не заболел. Уверял меня, что закалился на всю жизнь. Весна, оказывается, тоже бывает хитрой и коварной. » |1 ВЕСТИБЮЛЬ РАССКАЗ После уроков в класс зашел комсорг и сказал, что послезавтра в школу придет делегация шефов, так что будем встречать. «Ваша задача—вымыть вестибюль». Сразу же раздались возгласы насчет нехватки тряпок, ведер и швабр... — А что будет делать восьмой «а»? — спросил наш староста. Весь класс вопрошающе замолчал. Комсорг несколько смутился и сказал, что у восьмого «а» завтра экскурсия в планетарий. Тут уже поднялся неописуемый гам. Слышались возгласы насчет тех людей, которые прохлаждаются, и тех, кому приходится вкалывать. Комсорг вышел, возмущение улеглось, и все разошлись по домам. Назавтра, после уроков, староста и несколько девочек загородили путь толпе одноклассников. Староста закричал: «Куда? А вестибюль?» Все сразу вспомнили вчерашнее обращение комсорга, неохотно побросали свои портфели и отправились — кто за тряпками,/ кто за ведрами, кто за водой. И когда все уже было готово, один из нас, Васька, вскочил на стул и крикнул: — Ребята! Мы здесь будем ишачить, а они... — он указал на дверь с табличкой 8«а», — они будут на небе звезды считать и кино смотреть! — Спрыгнул со стула, взял портфель и пошел — не к вестибюлю, а к выходу во двор (дело в том, что через вестибюль у нас обычно не ходят, парадная дверь закрыта). Вслед за Васькой мы тоже стали хватать свои портфели. И разбежались. На следующее утро ребята собрались расстроенные, взъерошенные. Ваську все избегали. Считали его в некотором роде виновным в том, что вчера по его «призыву» бросились по домам. И Васька угрюмо молчал. На уроке истории в класс заглянул какой-то мальчик. — Нина Алексеевна! — обратился он к учительнице.— Директор велел на большой перемене привести все классы в вестибюль, шефы приехали. По классу пополз шепоток: «Что будет!.. Вот нам попадет... Так и надо: сами виноваты...» Звонок. Нина Алексеевна построила нас и повела в вестибюль. И вдруг зеркально-чистый пол вестибюля предстал перед нами во всей красе. Началась линейка. Мы приветствовали улыбающихся и смущенных шефов... А потом вперед вышел директор и объявил благодарность ребятам из 8«а» класса — за то, что, вернувшись с экскурсии, они добросовестно вымыли вестибюль. От такого сообщения нам стало не по себе. И хотя директор ни словом о нас не обмолвился, девчонки наши покраснели, а мы опустили головы. Нам было очень стыдно! Борис Будников, 9 класс, г. Львов |
